Мария Махоша - Дневник некурящего человека в никотиновой ломке

– Вот интересно получается… Мама моя при всех её тысяче и одном недостатке готовила очень хорошо. По Елене Молоховец готовила и могла вкуснющий суп из топора сварить. А это на меня почему не повлияло? Тысяча и одна гадость повлияли, а суп – нет? По супам у меня твёрдая двойка. И у папы моего руки золотые, а у меня почему руки-крюки?

– Эмммм, – замялся психолог, – дело в том, что у вас отрицание всего родительского, и плохого, и хорошего. Вы поэтому и не готовите хорошо, и руки у вас крюки.

– Так как же ВСЁ отрицаю, я же курю, как они?

– Но они ведь не хотели, чтобы вы курили, вот вы и курите, им назло.

– А как же тогда с тем, что родители хотели, чтобы у меня было высшее образование, и я его получила?

– Эммм, – снова заминка. – Дело в том, что тогда у вас уже был достаточный уровень самостоятельности, и желание стать свободной от родительской опеки, а в вас было родителями заложено с детства, что свобода возможна только после института.

– Ага, – подрезюмировала я для видимости, а про себя подумала: «Брррр, ничего не понимаю», и больше не говорила с этим психологом. Плохой психолог, он как тот маг с куриной лапой – крутит, вертит её на нитке. Главное для него – не молчать, поэтому слова текут ровным потоком, складываясь в цепочку логических умозаключений, порой на грани абсурда.

С такой железной логикой мне не справиться. Национальная традиция впадать в уныние и жалеть себя, самую несчастную, всю родителями покалеченную, конечно, хороша, особенно для посиделок на кухне с бутылочкой, но…

Как-то же надо со всем этим жить! И я придумала вот что: буду-ка я себе иногда задавать такой вопрос: «А что это я делаю сейчас? А оно мне вообще нужно?» И не важно, откуда это у меня взялось – родители, учителя, маньяки, милиционеры, чиновники, работодатели, мужья, дети, – да мало ли кто ещё прошёл через мою жизнь, и возможно, грязными ногами! Ненужное буду выбрасывать из себя, как хлам из дома перед Новым годом, и все дела.

Про родителей я думаю так: поили, кормили, учили, лечили, как умели, за что им огромное моё спасибо! Они мне дали жизнь, и если это изначально была жизнь курящего человека, то никто не мешал мне, взрослой, перейти на «чистую сторону» раньше или позже. Так же как после тридцати сменить профессию, готовить омлет вместо привычной с детства яичницы, перестать ездить на дачу, потому что не хочется. Мозг мне родители для этого тоже выдали – в комплекте прилагался. Моя это жизнь, и я её живу, и я в ней «виновата», а родители мои всегда «правы» по одной простой причине – я выросла живой, здоровой и приспособленной к жизни. Результат налицо – значит, растили они меня правильно!

И я, взрослая, сама выбираю, каким буду родителем. Когда старший сын родился, я почти уже понимала устройство «жёлтого» курящего мира, к которому принадлежала. Мы в машине и дома тогда курили, соблюдая привычные ритуалы. Мамы – они существа волшебные, супермены в передниках, потому что умеют не спать, не есть, и испытывать бесконечные неудобства. При прохождении испытания «мамой» открываются у них и третий глаз, и шестое чувство, а потом и седьмое чувство – ощущение собственного ребёнка. Это мужикам для такого просветления нужно себя на Восток увозить, там в пещеру уходить и пару месяцев выживать в ней в неудобном коробе на подстилке из соломы. Женщина за первые полтора года жизни дитяти своего просветляется без всяких коробов. Я стала, словно превращаясь в своего сына, дышать его лёгкими, отчего мне делалось физически плохо, когда курили рядом с ним. Не могла, не нравилось, противно и тошно, как мне в детстве было противно. Дыма много – воздуха мало, душно. Сын же маленький, беззащитный, не может себя сам защитить: ни сказать нам пару ласковых, ни из машины выйти и дверью хлопнуть – нечестно получается!

Запретила и себе, и другим курить в закрытом помещении: дома, в машине, на даче. До обид дошло, до скандалов – всё стерпела, всем объяснила и добилась своего. Ощущение это, детское, от пассивного курения, вернее, «задыхания» рядом со взрослыми, так со мной по сей день и осталось. Уж простите меня, господа водители, но в машине не курят, потому что ДЕТСТВО. Но для просто объяснения: просто тошнит.

С таксистом мы расстались почти как родные…

Интересно, есть ли в армии заядлых курильщиков те, к кому ни разу не забрела мысль с чистой стороны: «А может, ну его, брошу, и всё?» У моего друга детства, настоящего друга, который на всю жизнь, папа бросил курить. Бросил в один день и больше не курил никогда. Для нас, тогда ещё подростков, родители совсем не были авторитетами, скорее наоборот, но его я очень зауважала, и история его силы дала мне крепкую уверенность, что и я смогу остановиться в любой момент, когда захочу. И я останавливалась. Когда носила своих мальчишек, когда кормила их – не курила, но при этом я оставалась курящим человеком. Странно, ведь такой хороший повод был не возвращаться, когда синдром отказа уже пройден, а я оставалась курящим человеком, который ждёт момента, чтобы снова закурить. Дети дороже, знала – нельзя их травить и терпела, но скучала по курению.

Не знала я о том, что со мной делает никотин, не чуяла беды в молодости, да и прижилась я в жёлтом мире, был он для меня своим, родным, привычным, с понятными правилами и населённым своими курящими и понимающими людьми. Но я давно чувствовала, что однажды уйду, и заранее прощалась, сожалея об этом. У меня такой характер, если я скажу «стоп», то возврата не будет – проверено практикой, а глубоко в подсознании сидела мысль – что-то здесь не так, неправильно что-то, надо с этим заканчивать. Мелькала и исчезала под асфальтовым покрытием из оправданий.

Между жёлтым курящим и чистым некурящим миром есть дверь, которая открывается в обе стороны. Я была с той стороны, где дым, и дверь пожелтела от никотина, стекло заволокло, не видно ничего, словно и нет мира без дыма. По другую сторону этой двери, где чисто, много людей, которые не курят, и среди них мой младший сын, у которого с раннего детства отвращение к сигаретному дыму. Я точно знаю, что этим людям там хорошо, явно лучше, чем мне здесь. Я туда за хорошим самочувствием и здоровьем стремиться не могу – рано начав курить, я лишила себя возможности попробовать, как чувствует себя некурящий человек, что такое дышать как некурящий человек, ощущать вкус и запах как некурящий – не умею, забыла, как это. Да и более того – я уверена, что нет никаких отличий. Как же я ошибаюсь!

При этом есть одно немаловажное, понятное в цифрах преимущество чистой стороны: там люди не платят каждый день «коммунальные платежи» за своё проживание табачным магнатам и акцизы за свою дурную привычку государству. Свободная от налогов на зависимость экономическая зона у них там. А я раскошеливаюсь, даже квитанции мне на это с угрозой штрафа выписывать не надо – сама выкладываю денежки, как миленькая. Мысль эта, как заноза, застряла в голове и колется там. Я сама уже много лет эти денежки зарабатываю, очень хорошо их цену знаю. И что табачный бизнес входит в число самых прибыльных легальных, а значит, кто-то сильно богатеет на моей дурости – это очень обидное ощущение. Ну и женское вдобавок – никотин старит и дурно пахнет, этот факт неоспорим, и никакие табачные гиганты его опровергнуть не могут, ибо он всё чаще становится фактом, который «налицо». Это вам не лошадка Шредингера, которая сдохнет, только если каплю (или 9 капель) никотина сожрёт, что, в принципе, практически невозможно. Это я, живая и без фотошопа, которая на себя в зеркало смотрит и в нём собой ужасается.