Александр Данилин - LSD. Галлюциногены, психоделия и феномен зависимости

Зависимость человека от инструмента говорит о его онтологической неуверенности. Он пытается найти свое «Я», создавая иллюзорную идентичность своей души с виртуальным пространством. На самом деле результат попытки идентификации самого себя с вещью (инструментом) не зависит от степени сложности самой вещи. Идентичность человек — компьютер в экзистенциальном смысле ничем не будет отличаться от идентичности человек — молоток… Она неминуемо приведет к инфляции и диссоциации личности.

Объекты (духовные, эстетические, материальные или информационные) в этом мире равнозначны. Обладание ими или их познание больше не в состоянии придать жизни смысл.

Смыслом существования «виртуального человека» становится непрестанная смена объектов или то, что обычно мы называем развлечением.

Перед нами снова игра, главное правило которой — отсутствие постоянства. Развлекающиеся «игроки» конкурируют друг с другом за обладание временными ложными «Я» — «масками» личности.

Словарь Владимира Даля так толкует слово «развлечение»:

«Развлекать — рассеять, заставить забыть на время что-либо и заняться другим… отвлекаться умственно от одного предмета, внезапно переходя к иному; быть рассеянным и невнимательным, перескакивая думой с одного на другое…»

Для того чтобы отвлекаться, нужно иметь от чего… «Развлечение» подразумевает наличие основного главного «влечения» — Веры, Дела, Поиска Истины — того, что способно определить личность, придать ей основу, трансцендентность и уважение к главному в другом человеке. Путешествие по реальностям внутреннего космоса — ради развлечения— одно из главных «открытий» психоделии.

В конечном счете психоделия и виртуальность тоже оказываются понятиями равнозначно «дионисическими»… Только первое означает процесс, а второе — результат этого процесса.

Полная потеря иерархии ценностей в человеческой душе — виртуальный апокалипсис — в конечном итоге радует Ж. Бодрийара. Подмена смысла жизни развлечением, а содержания — формой, по его словам, «спасает человечество от подлинного разрушения, освобождает от трагедии бытия».

Словно предвидя эти утверждения Бодрийара, отец Сергий Булгаков за полвека до этого писал:

«Можно освободиться от трагедии, но только ценою своеобразного духовного паралича личности».

Что же все-таки происходит с нами?

Мы спасены виртуальностью или умираем вместе с ее пришествием?

Как описать психологию «нового» человека виртуальных времен?

Вот материал из статьи «Череп для дьявола», опубликованный в одной из самых популярных московских газет:

«В Алма-Ате в самом разгаре громкий судебный процесс. Бывшие медики, а ныне подсудимые, Евгений Турочкин и Михаил Вершинин, вспарывали животы и отрезали головы, а их приятель, Сергей Копай, варил черепа в ведре. Затем обрабатывал специальным раствором и продавал черным магам…

Из протокола допроса:

«— Кому пришла в голову такая мысль?

— Это была моя идея. Черепа оказались ходовым товаром.

— Как вы это делали?

— Варил черепа прямо на кухне, в хозяйственном ведре. Потом полировал и продавал черным магам за тысячу долларов. Остатки женских тел выносил на помойку. Ко мне неоднократно обращались люди с необычными просьбами. Кто просил черепа, кто свежую кровь…»

У них было все наготове: скальпели, ножницы, хирургические шприцы… Манипуляции со скальпелем и хирургической пилой проводились хладнокровно. Ванная комната превратилась в лабораторию по расчленению трупов.

Монстры вошли в раж. Убийство двадцатилетней девушки изуверы записали на видеокассету и планировали продать за большие деньги.

Во время следственного эксперимента кассету показали сестре пострадавшей… Видеофильм лишил последней надежды: «Жуткие кадры. Когда я увидела, как зарезали сестру, а потом расчленили, испытала шок, от которого до сих пор в себя прийти не могу».

В СИЗО один из конвоиров спросил Копая, зачем он убивал. На что последовал ответ: «Они все равно твари…» (курсив мой. — А.Д.).

Что это такое?

Безумие, как считает автор статьи, или нормальное проявление жизнедеятельности «виртуального человека», воспринимающего другого как вещь?

Возможно, это и есть цена «освобождения от трагедии»?

Случайно или неслучайно изнанкой виртуальности постоянно становятся наркотики, «черные маги» и сатанинские секты?

Дать ответ на эти вопросы возможно, исходя лишь из целостного мировоззрения — онтологически ясного взгляда человека на мир. В лице Ж. Бодрийара французский структурализм объявил, что виртуальность — это хорошо, так как не случится истинного конца света. Его утверждение можно заменить другим: «Мы все уже сошли с ума… и это хорошо, так как истинного безумия с людьми уже случиться не может».

Другой французский философ — теоретик постмодернизма Жиль Липовецки — в своей знаменитой книге «Эра пустоты» для описания человеком времен отсутствия главного пользуется фрейдовским термином «нарциссизм». Как помнит читатель, впервые, задолго до Фрейда, нарциссом Шарль Бодлер назвал потребителя гашиша — галлюциногенной формы марихуаны.

Нарцисс — герой древнегреческого мифа, влюбившийся в собственное изображение и осужденный за это богами Олимпа.

Фрейд разделял «первичный нарциссизм», возникающий в раннем периоде детства, когда половая энергия ребенка (либидо) обращена полностью на самого себя, и «вторичный нарциссизм», который и имеет в виду Липо-вецки.

Вторичный нарциссизм, по Фрейду, — это изъятие человеком либидо от объектов внешнего мира и обращение его вновь на самого себя. Липовецки считает, что человек новейшего времени не способен выделить из равнозначных объектов и идей внешнего мира главные из-за их невероятного изобилия. На языке Фрейда это обозначает невозможность выбора объектов, которые заслуживают или не заслуживают нагрузки либидо — приложения внимания, интереса или любви.

По Липовецки, единственный способ самозащиты распадающегося «Я» от гибели — это вторичный нарциссизм — полная и окончательная влюбленность человека в самого себя. Обращение либидо взрослого на себя обозначает одновременно и полную отгороженность от внешнего мира. Внешние по отношению к «Я» люди и вещи оцениваются только через призму их способности или неспособности приносить удовольствие:

«Нарцисс запущен на орбиту. Неонарциссизму недостаточно нейтрализовать социальный мир, лишая его институты эмоционального значения; на этот раз обесценивается само «Я», оно теряет свою идентичность, причем, как ни парадоксально, благодаря своему сверхобогащению (потенциально бесконечному количеству доступных объектов и идей. — А.Д.). Подобно тому, как общественная сфера эмоционально опустошается вследствие избытка информации, наше «Я» утрачивает свои ориентиры и свою целостность благодаря избытку внимания к себе самому: «Я» становится расплывчатым. Повсюду исчезает весомая реальность…