Джон Гриндер - Истоки нейро-лингвистического программирования

Я понял, что Перлз, Сатир и другие пользовались этими вопросами и техниками, но гораздо менее систематично. Отсеивание вопросов, связанных с лингвистическими категориями трансформационного синтаксиса, объединило теорию и практику, идею и прагматику. Такая интеграция произвела эффект раскрытия определенной проблемы человека во много раз быстрее.

В дальнейшем были добавлены различные паттерны семейной терапии, рассматриваемые последовательно на каждой сессии. После того как основное внимание стало уделяться изучению лингвистических паттернов метамодели – опущения, семантической неправильности, номинализаций – и того, что сейчас известно как репрезентативные системы, нас познакомили с системными инструментами и техниками семейной терапии, в основном с невербальными паттернами, описанными в книге Вирджинии Сатир «Как строить себя и свою семью». 8

Мы проходили через ряд демонстраций, ролевую практику и критику. ДжониРичард обычно «ваяли» из нас одно из четырех положений Сатир: Обвинитель, Миротворец, Сверх-Рациональный и Неуместный, и предоставляли нам сценарий для выполнения; что-то вроде импровизированного семейного консультирования.

– Итак, один из вас становится в одно положение, другой из вас становится в другое положение, еще один принимает третье положение, а еще один из вас вращается между всеми четырьмя положениями.

Они начинали так:

• Вот вам ситуация: вам нужно спланировать семейный пикник. Мэри, ты будешь мамой. Ты обвиняющая ведьма. Все, что делают другие члены семьи, неправильно и не соответствует твоим стандартам. В разговоре ты используешь много универсальных квантификаторов: «ты никогда… ты всегда…» Что-то вроде этого.

• Том, ты папа, и ты ничего не понимающий недотепа, который не может принять ни одного решения. Ты никому не нужное пятое колесо. Ты то обвиняешь, то умиротворяешь, то начинаешь слишком рационально анализировать во время конфликта, а затем ты вообще просто выходишь из комнаты. В речи ты используешь все возможные нарушения метамодели.

• Лесли, ты дочка, самая младшая в семье, тебе примерно 10 лет. Ты уступаешь любому, кто косо на тебя посмотрит. Ты ненавидишь конфликты и можешь утихомирить дьявола. Ты все время находишься в подавленном состоянии.

• И Патрик, ты старший сын, тебе где-то 12–13 лет. Ты проводишь дни и ночи, анализируя самые тривиальные вещи, думаешь, что ты самый умный из всех ребят твоего возраста, и любишь использовать весомые, сверх-рациональные номинализации вроде слов «скука» и «неприятие», а также объяснять «причины», «почему» люди делают те или иные вещи.

Обычно каждый из нас начинал из назначенного положения и роли, следуя простой инструкции: «Вам нужно решить, куда поехать на семейный пикник… Оставайтесь в ваших ролях так долго, как сможете».

Мы вчетвером начинали:

Мэри Тому: «Ты ничего не можешь сделать правильно, даже организовать пикник».

Лесли обращается к Мэри: «Перестань обвинять папу».

Патрик всем: «Это просто смешно. Давайте успокоимся и вместе подумаем».

Том всем: «Я расстроен. Я не знаю, что делать. Бедный я, бедный. Но Патрик прав, давайте об этом подумаем. Что мы пытаемся сделать? Ну, я сдаюсь. Давайте останемся дома».

Все смотрели и слушали. Джон или Ричард или оба могли остановить развитие сюжета или семейного «балета» и спросить каждого, что он осознавал в тот момент и как себя чувствовал. А затем задавали вопрос: «Трудно было оставаться в этой роли или легко?» В большой группе мы обычно проводили опрос после выполнения задания, обсуждали то, что увидели, и т. д.

И так продолжалось месяцами. В это время мы собирались по 5–6 человек каждую неделю, садились в старый фургон и ехали на Грэм-Хилл Роуд и обратно, оживленно пытаясь разгадать паттерны, как они сочетались, как мы могли их использовать, какое воздействие они оказывали на нашу жизнь.

Есть слова, услышав которые один раз, вы не забываете никогда. Точно так же бывают люди, увидев которых всего один раз, вы помните всегда, подобно неким потерянным членам вашей разросшейся интеллектуальной и духовной семьи, которых вы давно искали: Нео, [15]Оби-Ван Кеноби, [16]Чак Норрис… [17]

Эмси был куратором нашего общежития в Кресдж-колледже. Тогда мы называли кураторов прокторами, уже не помню, почему. Это название порождало много шуток с медицинским уклоном.

Весной 1974 года мы с Эмси стояли на балконе, рассматривая главный двор колледжа.

– Кто этот высокий мужчина, идущий посреди двора? – спросил я.

Если бы я смотрел на него сегодня, я бы сказал, что он был похож на Гэндальфа [18]из «Властелина колец», но с более короткими волосами.

– Это Грегори Бейтсон, – ответил Эмси.

– Кто? – переспросил я.

– Грегори Бейтсон. Ты когда-нибудь слышал о теории двойного послания в шизофрении?

– Нет. Да! Об этом говорится в книге Р.Д. Лэйнга «Я и другие». А они что знакомы?

– Они друзья, – подтвердил Эмси. – А ты слышал о Маргарет Мид?

– Конечно! – О ней-то я слышал…

– Бейтсон ее бывший муж.

– Серьезно? – спросил я.

– Абсолютно серьезно.

– А какое мне до всего этого дело?

Эмси взглянул мне прямо в глаза:

– С твоим интересом к психологии и к поведенческой науке тебе нужно знать как можно больше о нем и обо всем, что он знает, насколько это возможно.

– Почему?

– Это должно быть очевидно для тебя.

И снова я почувствовал озноб; больше об этом мы никогда не говорили.

В течение долгих лет очень много было написано о Грегори Бейтсоне, о нем самом, о его идеях и об их влиянии на экологию, эволюцию, антропологию, кибернетику и поведенческие науки. В этом разделе я хочу описать свои наблюдения о влиянии Бейтсона на ДжонаиРичарда и на меня самого.

Бейтсон оказал не только мощное интеллектуальное воздействие на Джона и Ричарда; по моему мнению, его профессиональное влияние было не менее, а возможно, и более значительным. Я полагаю, интеллектуальное и концептуальное воздействие очевидно: суждение о поведении как о системе взаимодействий, использование кибернетического моделирования для описания семей и организаций, антропологический подход к наблюдению и осмыслению в противоположность более традиционной для психологии экспериментально-лабораторной парадигме. Даже фразы и инструменты, такие как логические типы, «отличие, которое имеет значение» и, в особенности, превращение понятия/термина фрейминга и рефрейминга (термин, введенный Бейтсоном) в постоянно используемый инструмент НЛП.

Бейтсон ввел Джона и Ричарда в круг себе равных и поднял на совершенно новый уровень доверия, которого у них до тех пор не было в клиническом сообществе. Да, они становились чрезвычайно успешными и популярными, но благодаря поддержке Бейтсона совершили просто невероятный скачок. Огромное влияние имело также и то, что Бейтсон лично познакомил Джона и Ричарда с доктором Милтоном Г. Эриксоном, а это создало новую базу материала и фундамент для объединения различных инструментов в раннее НЛП. И, наконец, Бейтсон помог им в организации первых семинаров, пригласив много своих коллег и друзей. Он представил собравшимся Джона и Ричарда в самом выгодном свете. Они отлично выступили в тот вечер и развеяли любой скептицизм в их адрес. В результате появились новые возможности. Это было начало начала.