Джозеф Морено - Включи свою внутреннюю музыку. Музыкальная терапия и психодрама

После разогрева при помощи музыкальной импровизации протагонистом стал Стефан. Его сессия развилась из информации, которой он поделился с группой в связи с приездом в Нью-Йорк на важную профессиональную конференцию. Он был глубоко поглощен своей работой, но испытывал напряжение и разочарование из-за трех женщин, его коллег, вместе с которыми он приехал. Он высказал свое огорчение в связи с тем, что для этих женщин поездка в Нью-Йорк была лишь приятной возможностью шоппинга, а не чем-то еще, и казалось, что их нисколько не волновала возможность профессионального роста, которую предоставляло участие в конференции.

В первой сцене его сессии он выбрал вспомогательные «я» на роли этих трех женщин. Он столкнулся с ними в Центральном парке. Когда они болтали о магазинах и достопримечательностях, он явно ощутил боль и напряжение. Однако в диалоге с ними даже при помощи сильного и уверенного дубля он был чрезвычайно пассивен и не смог вербализовать свои настоящие чувства. Мы попытались дать ему возможность создать музыкальную импровизацию в качестве обращения к этим трем женщинам, но музыка отражала все ту же пассивность, что и его предыдущее вербальное выражение. В то же время он открыто признался группе, что выражение его дубля было совершенно правильным: он действительно испытывал напряжение и злость по отношению к женщинам, но каким-то образом сдерживал себя от прямого высказывания этих чувств.

За этой сценой последовал диалог с директором, в котором Стефан начал проявлять свое чувство глубокой печали по поводу своего слишком скудного общения со значимыми для него женщинами в жизни вообще, как в прошлом, так и в настоящем. Он сказал, что переживал постоянные конфликты с матерью, будучи ребенком, сейчас переживает конфликты с женой, которая собирается его покинуть, а также текущую ситуацию со своими сотрудницами. Когда он начал рассказывать об этих болезненных вещах, группа импровизировала чувственную и поддерживающую музыку. Так как музыка поддерживала его откровенный рассказ, общая атмосфера действия трансформировалась, и он постепенно стал раскрывать все более глубокие чувства.

Затем я предложил Стефану исследовать некоторые проблемы, которые были у него во взаимоотношениях с матерью. Сначала я предложил ему регрессировать к состоянию ребенка, и он представил сцену с матерью, в которой он очень просил у нее эмоциональной поддержки. Несмотря на ее равнодушный отказ и его еле сдерживаемую горечь, он не был способен настоять на своих требованиях. В следующей сцене отразилось его недавнее столкновение с матерью. Он просил у нее денег, которые ему были очень нужны для того, чтобы продолжать учебу. Он снова столкнулся с ее ледяным безразличием и не смог отстоять свои потребности. Его пассивность сохранилась в психодраматическом действии, где вспомогательное «я» исполняло роль его жены, покидающей его. Начиная со сцены в Центральном парке и заканчивая сценами с матерью и женой, разрыв между его сильными чувствами и чрезвычайно скованными действиями стал слишком очевиден.

Пытаясь найти способ придать энергии взаимодействиям Стефана с этими женскими фигурами, я посадил его перед барабаном. Я попросил его изобразить чувства напряжения и гнева, которые он испытывал в предыдущих четырех сценах – с женщинами в парке, в столкновениях с матерью, будучи ребенком и взрослым, и в сцене с женой. Я хотел, чтобы барабан послужил ему посредником для разогрева своей вербальной экспрессии, и я предложил ему музыкальные модели нескольких утверждающих выражений.

Конечная цель сессии заключалась в том, чтобы помочь Стефану найти способ хотя бы в рамках психодрамы стать более уверенным и непосредственным в своем взаимодействии со вспомогательными «я», играющими роли самых значимых женщин в его жизни. Конечно, более глубокой целью, как и во всей психодраматической работе, являлось обнаружить в себе способность перенести вновь найденную уверенность в себе из психодраматической сессии на реальные взаимоотношения.

Затем мы вернули каждую женщину – вспомогательные «я», с которыми он уже встречался, – с тем, чтобы он противостоял им снова в повторном музыкальном столкновении. Сначала мы вернули трех женщин из парка. В то время как они подшучивали над его излишней серьезностью и приглашали его отправиться вместе с ними по магазинам, вербальный дубль изображал свой гнев по поводу их поверхностности. При этом группа музыкантов, руководимая директором, исполняла импровизационную музыку для сопровождения нарастающего напряжения.

В конце концов, мощная комбинация музыки и вербальной поддержки запустила драматическое изменение, и Стефан начал колотить в барабан с неожиданной и потрясающей силой и энергией. Казалось, что это помогло ему прорваться сквозь внутренний барьер, и, стуча по барабану, он закричал женщинам: «Мне нужно, чтобы меня слышали! Мне нужно, чтобы меня признавали! Мне нужно, чтобы меня понимали!»

Музыкальная группа продолжала выполнять свою роль поддержки, а Стефан снова встретился по очереди со вспомогательными «я» своей матери и жены и повторил этот процесс. Сначала он разогревал свои чувства при помощи барабана, а затем, казалось, распахивал свое сердце и выкрикивал утверждающие обращения о своих потребностях непосредственно вспомогательным «я». В этом напористом и энергичном человеке трудно было узнать прежнего пассивного протагониста, каким он был до этого времени. Музыка стала замечательным средством для реализации его спонтанности и позволила ему найти новую энергию самовыражения. Позднее, на групповом шеринге, он рассказал, что чувствует теперь, что совершил нечто новое, и надеется, что сможет перенести влияние этого момента в реальные отношения.

Я проводил сессию в Аргентине, в Буэнос-Айресе, и протагонистом в ней была Мария, молодая женщина из Эквадора, которая прожила в Аргентине всего лишь три месяца. Она рассказала, что в ее жизни произошел очень резкий поворот: она оставила семью и быт Эквадора, где она наслаждалась спокойным течением жизни, и теперь пытается привыкнуть к гораздо более высокому ритму жизни в Буэнос-Айресе. На разогреве ее импровизация на трещотке выразила дискомфорт от лихорадочного образа жизни в большом городе, а также твердую решимость выстоять и совершить переход к лучшему в своей судьбе.

Мария была студенткой психологического факультета и старалась закончить свою подготовку в университете Буэнос-Айреса. При поддержке спокойной и теплой импровизационной музыки, создаваемой группой, она говорила о своем чувстве одиночества, о необходимости принятия собственных решений без настоящих друзей, без семьи, без любви в ее жизни: «Совсем без ничего», как она выразилась. Мария говорила о том, как она скучает по тихой жизни в Эквадоре, где всегда находилось время для людей и для развития настоящих отношений. Говорила о том, как много работы и путаницы вошло в ее жизнь, о бешеном ритме Буэнос-Айреса, где люди носятся весь день как сумасшедшие.