Станислав Гроф - Исцеление наших самых глубоких ран. Холотропный сдвиг парадигмы

Альберта Хофманна, открывшего ЛСД и псилоцибин, которая проходила в январе 2006 г. в Базеле, снова показала нам, что шестидесятилетняя история клинического использования психоделиков содержит в себе до сих пор нереализованный важный потенциал лечения. Это вещество, будучи использовано ответственным врачом и исследователем, подобным Грофу, открывает новые возможности экспериментальной психиатрии, психологии и психотерапии и может уменьшать риски опасного и бесконтрольного злоупотребления, которое мы сегодня можем видеть во всем мире.

Дорогая госпожа Гавел, дорогой президент Гавел, дамы и господа!

Для меня огромное удовольствие вернуться в Прагу, где я родился, провел детство, вырос и получил свое основное образование. Еще большим источником удовольствия, чем мой приезд в этот город, который я так люблю, стали исключительные обстоятельства, которые на этот раз привели меня в Прагу. Я хочу от всей души поблагодарить президента Гавела, госпожу Гавел и коллегию консультантов Фонда Вацлава и Дагмар Гавел за присуждение мне престижной премии «Видение 97» за мою работу в области исследований сознания и человеческой психики. Это для меня огромная честь, а также великая неожиданность после 50 лет борьбы с «публичной неизвестностью» в науке, так ясно описанной профессором Вопенкой в его ответном слове, после того как он сам получил в 2004 г. премию «Видение 97».

Важной причиной, почему премия «Видение 97» так много для меня значит, являются глубокое восхищение и уважение, которые я испытываю к президенту Гавелу как художнику, философу, государственному деятелю, обладающему широким духовным видением, и человеку замечательных личных качеств. Это восхищение разделяют мои американские друзья, которые неоднократно высказывали мне свое желание иметь в сегодняшней трудной ситуации президента с интеллектуальными, моральными и духовными качествами Вацлава Гавела. И во время моих поездок в разные страны я нередко имел возможность обнаруживать, что сходные чувства разделяют многие люди по всему миру. Я не могу представить себе другую оценку моей работы, которая была бы лично для меня более значимой. Сегодняшняя церемония выпадает на день рождения президента Гавела, и мне бы хотелось использовать эту возможность, чтобы поздравить его с этой важной годовщиной и пожелать ему много счастья, внутреннего покоя, личного удовлетворения и хорошего здоровья в грядущие годы.

Станислав Гроф, выступающий с ответной речью на презентации Видение 97

Кажется, это моя судьба – или, если хотите, карма – заниматься исследованием областей, вызывающих бурные разногласия в науке и обществе. Моя нетрадиционная профессиональная карьера начиналась здесь, в Праге, более 50 лет тому назад, когда я, как начинающий психиатр, вызвался участвовать в сеансе с ЛСД-25, диэтиламидом лизергиновой кислоты. Мой наставник, доцент Рубичек, получил это интереснейшее экспериментальное вещество от швейцарской фармацевтической компании «Сандоз». Невероятно мощные психоделические эффекты этого алкалоида спорыньи обнаружил д-р Альберт Хофманн, который случайно подвергся его действию во время работы над его синтезом.

Исследовательский проект доцента Рубичека требовал сочетания фармакологического действия ЛСД с мощным стробоскопическим светом, мигающим с разными частотами. Это сочетание вызвало у меня мощный мистический опыт, который радикально изменил мою профессиональную и личную жизнь. Он оказал на меня такое глубокое воздействие, что исследование эвристического, терапевтического, преобразующего потенциала необычных состояний сознания стало моей профессией, призванием и личным увлечением на всю оставшуюся жизнь. В течение примерно половины этого периода мой интерес сосредоточивался на клиническом изучении психоделических веществ, сперва в Психиатрическом исследовательском институте в Праге – Бохнице, а позднее в Мэрилендском центре психиатрических исследований в Балтиморе, где я в течение нескольких лет руководил последней уцелевшей официальной программой исследования психоделиков в Соединенных Штатах. Во второй половине этого периода мы с моей женой Кристиной совместно разрабатывали метод холотропного дыхания, которое вызывает глубокие измененные состояния сознания с помощью очень простых средств: ускоренного дыхания, музыки, навевающей воспоминания, и определенного вида работы с телом. В течение многих лет мы также работали с большим числом людей, испытывавших спонтанные эпизоды необычных состояний сознания – психодуховные кризисы, или «духовные аварии», как мы их называем.

Исследование необычных состояний сознания (или их важной подгруппы, для которой я ввел название «холотропные») было для меня источником бесчисленных неожиданностей и концептуальных потрясений, требующих радикальных изменений в понимании сознания, человеческой психики и природы реальности. После многих лет ежедневных столкновений с «аномальными явлениями», которые не могла объяснить современная наука и существование которых противоречило ее фундаментальным допущениям, я пришел к выводу, что тщательное изучение холотропных состояний и связанных с ними разнообразных явлений вроде статистически крайне маловероятных значимых совпадений («синхроничностей» Юнга) показывает неизбежность радикального пересмотра мышления в психологии или психиатрии.

Концептуальные изменения, требующиеся в этих дисциплинах, по своей природе, глубине и масштабу были бы сопоставимы с революцией, которую переживали физики в первые три десятилетия XX в., когда им приходилось переходить от механики Ньютона к теориям относительности и позднее к квантовой физике. В определенном смысле можно даже сказать, что эта концептуальная революция была бы логическим завершением радикальных изменений, которые начинались в физике много лет назад.

Изменения в понимании сознания и человеческой психики в здоровье и болезни, естественно следующие из изучения холотропных состояний, подразделяются на несколько категорий. Эти исследования показали необходимость расширения традиционной модели психики, ограниченной биографией после рождения и фрейдовским индивидуальным бессознательным, путем добавления к ней двух обширных областей – перинатальной (имеющей тесную связь с памятью о биологическом рождении) и трансперсональной (опосредующей отождествление с другими людьми, животными и растительным царством, с человеческими и животными предками, а также переживания исторического и архетипического коллективного бессознательного, как его описывал К. Г. Юнг). Традиционная психиатрия видит начала «психогенных» расстройств – тех, что не имеют никаких видимых биологических причин, – в младенчестве и детстве. Работа с холотропными состояниями ясно показывает, что эти расстройства имеют добавочные глубокие корни в перинатальной и трансперсональной сферах бессознательного. Само по себе это открытие могло бы казаться очень пессимистическим, но его перевешивает открытие новых эффективных терапевтических механизмов, действующих на этих глубоких уровнях бессознательного.