Джон Ричардсон - Мысленные образы. Когнитивный подход

Косслин предполагал, что образ состоит из двух компонентов. С одной стороны, существует «поверхностная» репрезентация, или что-то вроде квази-изображения, хранящегося в одной из областей активной памяти. Очевидно, именно этот компонент сопровождается субъективным переживанием мысленного образа. С другой стороны, мы имеем «глубинную» репрезентацию, то есть информацию, хранящуюся в долговременной памяти и порождающую поверхностную репрезентацию. (Kosslyn, 1980, р. 139).

По мнению Косслина, «поверхностная» репрезентация содержится в «зрительном буфере», где в результате сложных процессов обработки информации, поступающей из долговременной памяти, конструируются «пространственные множества». Эти множества представлены в виде конфигурации точек в матрице, которую Косслин сравнивал с изображением на экране компьютерного монитора (р. 6–8, 135–136). Однако, в отличие от компьютерного монитора, образ имеет наибольшую яркость и резкость в центре изображения, так что «зрительный буфер» копирует различия между центральным и периферическим зрением человека (р. 140).

Косслин говорит о существовании двух типов «глубинных» репрезентаций. Оба они представлены в абстрактной форме – подобно файлам, записанным на компьютерный диск:

1. Первый тип репрезентаций содержит закодированную информацию о фактической или наглядной представленности объектов. Эта информация изложена в виде предписаний, какие из ячеек зрительного буфера должны быть заполнены. В модели Косслина эти записи-файлы имеют расширение IMG (например, «CAR.IMG»).

2. Второй тип репрезентаций содержит информацию о внешнем виде объектов, выраженную в форме описаний или суждений. В модели Косслина эти записи-файлы имеют расширение PRP (например, «CAR.PRP»). Они состоят из высказываний, которые описывают части объекта или сцены, их локализацию на объекте или на сцене, примерный размер объекта или его части, существенные внешние признаки объекта, категорию, к которой он принадлежит, имена других файлов, содержащих наглядную репрезентацию объекта, и пространственные взаимосвязи между разными объектами (р. 142–146).

Косслин подробно описывает процессы, которые, согласно этой модели, обеспечивают формирование, оценку и трансформацию образов. Наиболее важные из этих процессов представлены в рамке на стр. 66–67, а на рис. 3.6 показано, какие структуры и процессы привлекаются для создания зрительного образа (в данном случае, образа автомобиля). Команда ИЗОБРАЖЕНИЕ создает в зрительном буфере новую конфигурацию, отображающую содержание описаний, хранящихся в долговременной памяти; команда НАИТИ определяет локализацию указанной части в зрительном буфере; ВСТАВИТЬ помещает эту часть в имеющийся образ; и ОТОБРАЗИТЬ создает образ указанного объекта путем координации трех других процедур.

Схематичное представление процессов, входящих в модель К

Рис. 3.6. Схематическое изображение структур и процессов, постулированных теорией Косслина (Kosslyn, 1980). Слова, написанные заглавными буквами, обозначают более важные процессы и локус их действия

Остальные процессы привлекаются для проверки или трансформации образов. РАЗРЕШЕНИЕ используется для принятия решения о необходимости «приближения» или «удаления», чтобы локализовать обозначенную часть или свойство объекта. ВОССТАНОВЛЕНИЕ обновляет и увеличивает четкость существующего образа, а операция ИСКАТЬ занимается поиском обозначенной части или свойства внутри существующего образа. РАЗВЕРТКА изменяет положение образа посредством линейного преобразования. ПРИБЛИЖЕНИЕ увеличивает разрешение образа (при необходимости вставляя дополнительные части), УДАЛЕНИЕ уменьшает разрешение образа и, наконец, ВРАЩЕНИЕ переориентирует образ для лучшего различения его скрытых частей.

Важным положением теории Косслина является то, что информация о физических объектах может быть получена не только в виде образа, но также и в форме логического суждения. Следовательно, при ответе на вопрос о внешнем виде физических объектов образные и логические процессы вступают в борьбу за правильное решение и, в результате, поведение человека будет зависеть от исхода этой борьбы.

Косслин проиллюстрировал эту гипотезу на примере мысленных сравнений (р. 351–363). Как уже отмечалось, при сравнении физического размера двух объектов имеет место типичный эффект символической дистанции (время реакции уменьшается при увеличении реальных различий между двумя объектами). Этот факт обычно рассматривается как доказательство участия мысленных образов при сравнении объектов по размеру. Но Косслин показал, что если людей специально обучать классификации объектов на «большие» и «маленькие», то по достижении ими определенного навыка эффект символической дистанции может и не проявляться у них для пар объектов, относящихся к разным категориям. В этой ситуации испытуемые получают более быстрый доступ к категориальной информации, чем к соответствующей перцептивной информации.

С точки зрения Косслина, конкретный вклад мысленных образов в выполнение какого-либо задания зависит от того, какие процессуальные компоненты задействованы при его выполнении. Более того, параметры, определяющие эффективность этих процессуальных компонентов, в принципе могут меняться для разных индивидов. Косслин с коллегами (Kosslyn, Brunn, Cave and Wallach, 1984) успешно провели такой компонентный анализ по результатам выполнения 50 испытуемыми серии заданий, требующих оперирования образами определенных материалов.

Однако Полтрок и Браун (Poltrock and Brown, 1984) утверждают, что могут выделить единую характеристику, отвечающую за способность к пространственной визуализации, которую они измеряли по результатам выполнения серии лабораторных заданий, использующих образы, и эта характеристика, в свою очередь, предсказывает результаты тестов на пространственную визуализацию. Впоследствии Косслин, Ван Клик и Керби (Kosslyn, Van Kleeck and Kirby, 1990) пересмотрели теорию Косслина с учетом нейроанатомических и нейропсихологических данных и обнаружили, что она еще лучше стала объяснять корреляционные зависимости между тестовыми оценками разных индивидов.

Тем не менее, модель Косслина (Kosslyn, 1980) была встречена с изрядной долей критического скептицизма, стимулированного, главным образом, опубликованной ранее статьей Пилишина (Pylyshyn, 1973), который утверждал, что образы не могут служить объяснительным конструктом психологических теорий познания и что феномен образности необходимо объяснять в терминах лежащих в его основе репрезентаций, базирующихся на абстрактных суждениях. Косслин и Померанц, оценивая аргументы Пилишина в свете имеющихся к тому времени данных, сделали следующий вывод: