Джон Ричардсон - Мысленные образы. Когнитивный подход

Действуя сходным образом, Уизерли, Болл и Стакс (Weatherly, Ball and Stacks, 1997) отобрали 10 пунктов из фактора образности, выделенного Пэйвио и Харшманом (Paivio and Harshman, 1983), и использовали их для измерения привычного использования зрительных образов. Те испытуемые, которые сообщали о более частом использовании образов, достигали также более высокого уровня точности при выполнении задания на мысленное вращение двумерных фигур. Однако привычное использование образов не было связано ни с латентным периодом их ответов, ни с их отчетами о стратегиях, применявшихся при выполнении этого задания. Кроме того, отмечено практически полное исчезновение влияния образов на точность при повышении результатов выполнения задания в процессе обучения.

Пэйвио и Харшман (Paivio and Harshman, 1983) не обнаружили значимых различий между женщинами и мужчинами по их склонности соглашаться с утверждениями, относящимися к шкале образности исходной версии ОИР. Однако и Хискок (Hiscock, 1978), и Эрнест (Ernest, 1983) получили данные, что оценки женщин значительно превышают оценки мужчин по этой шкале. Пэйвио и Харшман (Paivio and Harshman, 1987) особо подчеркивали, что пункты опросника ОИР расположены в случайном порядке со специальным контролем за уравновешенным предъявлением положительно и отрицательно сформулированных утверждений. Поэтому они считают, что установленные в исследованиях половые различия можно считать достоверным научным фактом, а не просто результатом перекоса в ответах части женщин за счет принятия ими более либеральных критериев. По аналогии Пэйвио и Харшман предположили, что половые различия, обнаруженные другими исследователями при использовании сокращенной версии ОМО (см. главу 2), также не являются результатом перекоса ответов.

При тщательном анализе ответов, данных мужчинами и женщинами на отдельные пункты опросника ОИР, Пэйвио и Харшман обнаружили, что женщины чаще, чем мужчины, сообщали об использовании образов при запоминании, о воскрешении в памяти мысленных образов пережитых ранее эпизодов и о спонтанном возникновении образов при предъявлении вербальных стимулов. Например, женщины чаще, чем мужчины, соглашались со следующими высказываниями:

• Я часто вспоминаю заучиваемый материал, представляя страницу, на которой он был написан.

• Читая художественное произведение, я обычно создаю мысленную картину описываемой сцены или комнаты.

Мужчины, напротив, чаще, чем женщины, сообщали об использовании образов при решении задач, а также о своей способности зрительно представлять движущиеся объекты. Например, мужчины чаще, чем женщины, соглашались со следующими высказываниями:

• Мне легко представить движущийся объект.

• Я часто нахожу решение задачи, когда мысленно представляю ее отдельные компоненты.

Пэйвио и Харшман пришли к выводу, «что женщины могут превосходить мужчин в статичной образной памяти, в то время как мужчины чаще чувствуют себя более уверенно при динамической трансформации или манипуляции образами» (р. 287).

Впоследствии Пэйвио и Кларк (Paivio and Clark, 1991) отметили, что эти данные соответствуют общей тенденции превосходства женщин над мужчинами по самооценке яркости собственных образов (см. главу 2) и превосходства мужчин над женщинами в тестах на пространственные способности (см. главу 3). Они подтвердили, что время реакции мужчин при формировании динамических образов меньше, чем у женщин, но женщины быстрее мужчин формируют статические образы. Возвращаясь к главе 3, следует напомнить об общепринятом функциональном разделении оперативной зрительно-пространственной памяти на пассивное кратковременное «хранилище» (или «зрительный буфер») и активный процесс пространственного повторения и трансформации (см. Kosslyn, 1980, 1984; Logie, 1995). Эти данные позволяют предположить, что женщины более эффективны в приеме и удержании информации в пассивном зрительном «хранилище», в то время как мужчины лучше женщин манипулируют и трансформируют эту информацию.

Совершенно очевидно, что когнитивный стиль, который положили в основу разграничения «вербализаторов» от «визуализаторов», в конце концов должны были связать с функциональной асимметрией левого и правого полушариев мозга (см. главу 1). Однако ввиду отсутствия в начале 1970-х годов доступной сейчас томографической аппаратуры, исследователям пришлось искать поведенческие индикаторы работы мозга.

В двух независимо проведенных исследованиях тех лет были получены результаты, что люди чаше направляют свой взгляд направо при попытке ответить на вербальные вопросы (например, «Дайте определение слова экономика»), но при этом чаще глядят влево, когда отвечают на зрительные или пространственные вопросы (например, «В какую сторону повернуто лицо Джорджа Вашингтона на монете в двадцать пять центов?») (Kinsbourne, 1972, Kocel, Galin, Ornstein, and Merrin, 1972). Предполагая, что движение глаз в ту или иную сторону может быть вызвано повышением уровня активации противоположного полушария, исследователи связали это явление с гипотезой, что левое полушарие специализируется на переработке вербальной, а правое – на переработке зрительно-пространственной информации. Кроме того, было замечено, что существуют систематические индивидуальные различия в латеральных движениях глаз, которые выражаются в том, что некоторые люди чаще направляют свой взгляд влево, в то время как другие – вправо. Этот факт также связали с изменениями в активации противоположного полушария (см. также Bakan, 1969; Bakan and Strayer, 1973).

А. Ричардсон (А. Richardson, 1977б) предъявлял 44 старшеклассницам опросник ОИР Пэйвио (Paivio, 1971), а затем задавал им по пять вербальных и пять зрительных вопросов. Он установил, что 17 испытуемых направляли свой взгляд влево, а 14 – вправо при ответе на восемь и более вопросов. Было показано также, что две выделенные подгруппы статистически значимо различаются по девяти пунктам ОИР и на граничном уровне значимости – по двум другим пунктам. Та подгруппа испытуемых, которая чаще направляла взгляд влево, давала по большей части ответы, указывающие на использование образов, в то время как в подгруппе испытуемых, направлявших свой взгляд преимущественно вправо, большинство ответов указывало на оперирование вербальной информацией.

Ричардсон добавил еще четыре пункта к этим одиннадцати для создания нового инструмента – «Опросника вербализатор-визуализатор» (ОВВ) [8]. Затем каждому участвовавшему в исследовании испытуемому приписали численный показатель, равный сумме ответов, указывающих на использование образов. Неудивительно, что этот показатель коррелировал с числом левосторонних движений глаз, сделанных каждой из 44 девочек в ответ на тестовые вопросы. Поскольку ОВВ составлен на базе ОИР, то нет ничего удивительного и в том, что у другой группы испытуемых Ричардсон обнаружил положительную связь показателей опросника ОВВ с показателями образности по ОИР и оценками яркости образов по сокращенной версии ОМО, а также отрицательную связь с вербальными показателями по ОИР и оценками словарного теста.