Валерий Машков - Дифференциальная психология человека: учебное пособие

В связи с чем знаменательно, что сам В. Штерн, введший в 1900 г. в научный оборот термин «дифференциальная психология», опубликовал работу под названием «О психологии индивидуальных различий: сущность, задачи и методы дифференциальной психологии». Он считал, что исследования должны быть прежде всего направлены даже не на различия между индивидуальностями, а на отдельные «личностные особенности», по которым различаются люди. Но такая позиция не является единственной. В частности, продолжительное время существует устойчивое мнение, что в поведении отдельного человека преобладают особенности, соответствующие определенному психологическому типу людей. Такие типы принимаются за первичную реальность и объект изучения.

Чем объяснить внутреннюю противоречивость определения дифференциальной психологии? Возможно, отсутствием у нее полноценной теоретической основы? Это важно проверить, так как взгляд на дифференциальную психологию как на чисто прикладную, практическую научную дисциплину сводится, в конце концов, к полному отрицанию возможности планомерного и систематического изучения ею психики людей. При этих условиях существование дифференциальной психологии в виде самостоятельной науки, имеющей свои определенные задачи и свои определенные методы, представляется совершенно бесперспективным (такое утверждение почти дословно воспроизводит мнение А. Ф. Лазурского в отношении развиваемой им характерологии). Поэтому становится понятной необходимость исследования теоретико-методологических предпосылок дифференциальной психологии. Можно предположить, что они находятся в русле традиционных исследований мотивации и личности.

Сравнивая и обобщая различные исследовательские подходы, целесообразно обратиться к существующим объяснениям механизмов целенаправленной активности человека, т. е. того специфического, что отличает человека. По мнению А. Н. Леонтьева, эта направленность определяется и как «необходимость разрядки напряжения» в одних теориях, и как «потребность в конструктивной активности, ведущей к новым целям и ценностям» – в других [34, с. 7].

Одним из ярких представителей первого направления является З. Фрейд, согласно которому «психический аппарат» предназначен для реализации внутренних влечений, потребностей. Он выделяет в качестве основополагающих два вида влечений: сексуальное и влечение к смерти. Смешиваясь в различных пропорциях, основные влеченияобразуют множество производных.

З. Фрейд выделяет в личности три образования: Оно, Я, Сверх-Я. Потребности, их энергия, сосредоточены в бессознательном Оно, которое, благодаря своей связи с системой восприятия, располагает душевные явления по времени и подвергает их контролю реальности. Я хочет быть посредником между миром и Оно, сделать Оно приемлемым для мира и посредством своих действий привести мир в соответствие с желанием Оно. Я подвержено воздействию влечений, подобно Оно, так как Я является, в сущности, только модифицированной частью последнего. Сверх-Я, или идеальное Я, являясь сосредоточением запретов, норм, правил, осуществляет в качестве совести моральную цензуру. Несогласие между требованиями совести и действиями Я ощущается как чувство вины. Социальные чувства покоятся на отождествлении с другими людьми на основе единства Я.

На процессуальном уровне Фрейд следующим образом описывает функционирование психики: «Внутреннее восприятие дает ощущение процессов, происходящих в различных, несомненно также в глубочайших, слоях душевного аппарата. Они малоизвестны, и лучшим их образцом может служить ряд „удовольствие—неудовольствие“. Они первичнее, элементарнее, чем ощущения, возникающие извне, и могут появляться в состояниях смутного сознания. <���…> Эти ощущения локализованы в различных местах, как и внешние восприятия, они могут протекать с разных сторон одновременно и иметь при этом различные, даже противоположные качества. Ощущения, сопровождающиеся чувством удовольствия, не содержат в себе ничего побуждающего к действию, наоборот, ощущения неудовольствия обладают этим свойством в высокой степени. Они побуждают к изменению, к совершенствованию движения, и поэтому мы рассматриваем неудовольствие как повышение энергии, а удовольствие – как понижение ее» [55, с. 191].

Источником человеческой активности, как считают представители второго теоретико-методологического направления, служат не внутренние потребности, а сама активность как форма существования живого организма. Так, Дж. Уотсон особо подчеркивал, что считает доказательным «только наличие постоянно расширяющегося потока поведения» [53, с. 39]. Немногочисленные врожденные реакции существуют исключительно как специфические формы, алгоритмы активности. Важнее всего то, что новообразовавшиеся условные реакции всегда непосредственно надстраиваются на основе врожденных. Направление реакций определяется внешней средой. По Уотсону, образование условных связей начинается в жизни ребенка очень рано. Это процесс, который в короткий срок усложняет реакцию: ребенок 2-3 лет уже располагает тысячами реакций, воспитанных в нем окружающей его средой. Все ассоциации приобретены в опыте. Это показывает, как растет сложность воздействующих стимулов по мере жизненного развития. Дж. Уотсон не находит данных, которые подтверждали бы существование наследственных форм поведения, а также существование наследственных специальных способностей (музыкальных, художественных и т. д.). Он считает, что при наличии сравнительно немногочисленных врожденных реакций, которые приблизительно одинаковы у всех людей, и при условии овладения внешней и внутренней средой возможно направить формирование любого ребенка по строго определенному пути.

В ходе развития чувство удовольствия связывается со способами поведения, приводящими к успеху в столкновениях с окружающим миром, т.е. способствующими выживанию. Чувство удовольствия (по психологическим представлениям того времени) делает нервные пути более проходимыми и сопряжено с внутренним состоянием возбуждения, а значит, успешные действия должны лучше запечатлеться и затем лучше производиться. Таким образом, удовольствие и неудовольствие не являются целевыми состояниями, к которым стремятся или которых избегают ради них самих. Скорее, эти состояния – сопутствующие условия, влияющие на обучение новым способам поведения тем, что увеличивают вероятность повторного появления успешного действия. В результате получается, что личность, по определению Г. Салливана, есть «относительно устойчивая конфигурация периодически повторяющихся межличностных ситуаций, которые характеризуют человеческую жизнь» [Цит. по: 11, с. 285].

Читать дальше