Татьяна Сахарова - Эмоционально-нравственная сфера пожилых людей (опыт психологического исследования)

На отношение к старости огромное влияние оказало учение о загробной жизни. Интересно, что в диалоге Цицерона «О старости» одно из действующих лиц – Катон – последовательно опровергает четыре упрека, которые старикам приходится слышать – будто бы старость: 1) препятствует деятельности человека; 2) ослабляет его силы; 3) лишает наслаждений; 4) приближает к смерти. Он доказывает, что старики способны к политической и литературной деятельности, воспитанию молодежи, земледелию. Что же касается смерти, то Цицерон пишет, что человек из жизни уходит как из гостиницы, а не как из своего дома, ибо «природа дала нам жизнь как жилище временное, а не постоянное». По словам мыслителя, «природа устанавливает для жизни, как и для всего остального, меру; старость же – заключительная сцена жизни, подобная окончанию представления в театре. Утомления от нее мы должны избегать, особенно тогда, когда мы уже удовлетворены» [21] Аристотель. Этика к Никомаху // Аристотель. Соч. в 4-х т. – М., 1984. .

Тот факт, что старость нуждалась в моральном оправдании уже в эпоху античности, говорит о формировании в общественном сознании другой, полярной психологической установки – геронтофобии.

Так, в античных мифах о богах и героях среди множества разночтений можно выявить общую закономерность: старея, боги становятся злыми, мстительными, порочными, их тираническая власть кажется все невыносимее и в конечном счете приводит к восстанию и устранению старого властителя.

Аристотель, специально изучавший проблему старости, считал, что опыт стариков не должен давать им чувства превосходства: «Старики всю свою долгую жизнь совершали ошибки», поэтому они не должны «чувствовать никакого превосходства перед молодыми, не успевшими столько раз поступить неправильно» [22] Коротчик Н. А. Указ. соч. – С. 121. .

Постепенно в античности усиливается тенденция к девальвации ценности старости. Если в древнегреческих трагедиях старики наделены почти сверхъестественной аурой, то древние римляне, как правило, изображали стариков в сатирических или комических произведениях, подчеркивавших «резкий контраст их экономических или политических привилегий с физической немощью» [23] Платон. Указ. соч. .

Возникшие в античности философские учения о старости космологичны и натуралистичны. Древнегреческая философия, особенно в трудах Платона, рисует образ вечно молодого старца, величественного, как изваяние созерцающего Бога [24] Цицерон. Указ. соч. – С. 7–30. . Она отстаивает идею равноправности возрастов жизни в космическом круговороте.

Поиски причин старения древние греки вели в двух основных направлениях.

Первое направление – космологическое. Оно объясняет эти причины посредством эзотерической интерпретации. Так, Платон указывал, что живое существо под влиянием ослабевающего действия основных треугольников на мозг стареет, и душа в этом случае с удовольствием отлетает [25] Платон. Указ. соч. .

Второе направление – натурфилософское. Как отмечают авторы, здесь греки положили начало тем изысканиям по проблеме старения, которые были развиты уже в период зрелой биологической науки [26] Ариес Ф. Возрасты жизни // Философия и методология истории. – М., 1977. . Так, Псевдо-Аристотель, пользуясь методом аналогии, рассуждал следующим образом: «Некоторые растения живут до осеменения, а после осеменения увядают, как, например, трава…, так и люди растут до тридцати лет…, а когда не могут больше производить семя, увядают и стареют» [27] Коротчик Н. А. Указ. соч. . Нельзя не видеть здесь указания на два признака старости: старость наступает, когда организм перестает расти и когда половые функции организма ослабевают.

Очевидно, что эти направления разделяются весьма условно, ведь античная натурфилософия космологична. Но такое разделение представляется важным, поскольку здесь обнаруживается тенденция к обособлению частного знания от философско-космологических представлений и утверждения нового подхода к проблеме старости. Так, известное высказывание Цицерона о том, что старость есть болезнь, сразу же отнесло последнюю к сфере медицины, закрепив за старостью как жизненным периодом человека некий комплекс неполноценности.

Трактат Цицерона «О старости» относится к классике философии старости, а сам трактат прочитывается в античной культуре как логическое завершение взглядов Платона на старость. По мнению Цицерона, старость – это время мудрости и ума, которые нужно поддерживать, освобождая себя от плотских страстей и неподобающих желаний, застилающих ум, сковывающих способность судить, лишающих доблести. Старость должна быть уважаема. Цицерон совершенно справедливо полагал, что «ни седина, ни морщины не могут вдруг завоевать себе авторитет, но жизнь, прожитая прекрасно в нравственном отношении, пожинает последние плоды в виде авторитета» [28] Цицерон. Указ. соч. – С. 7–30. . Условиями достойной, легкой старости Цицерон считает материальный достаток, но прежде всего мудрость и доброту старого человека. Старость украшает приятное осознание честно прожитой жизни: «жизни прожитой спокойно, чисто и красиво, свойственна тихая и легкая старость». Но все-таки старости, с его точки зрения, надо сопротивляться, а недостатки, связанные с ней, возмещать усердием: «как борются с болезнью, так нужно бороться и со старостью: следить за своим здоровьем, прибегать к умеренным упражнениям, есть и пить столько, сколько нужно для восстановления сил, а не для их угнетения». Старости не противопоказан, и даже полезен посильный труд: «человек, живущий своими занятиями и трудами, не чувствует, как к нему подкрадывается старость, так он стареет постепенно, неощутимо» [29] Там же. . Земледелие, считает Цицерон, наиболее соответствует образу жизни мудреца. Таким образом, по Цицерону следует, что основу благополучной и спокойной старости составляет здоровый образ жизни и высокая нравственность.

Римский философ в качестве борьбы с приближающейся старостью избрал мужество. Но в это же время другой философ, Сенека, развивает идею о самоубийстве как о мужественном завершении пожилого возраста, предотвращении безобразной и беспомощной старости (своего рода геронтоэвтаназия, или геронтоицид) [30] Сенека Л. А. Нравственные письма к Луцилию. – М., 1977. . И тот и другой варианты опираются на идею о возможности активного отношения к возрасту.

Проведя сопоставительный анализ «Государства» Платона и трактата Цицерона «О старости», Н. А. Коротчик показывает, что в этих трудах старость предстает не только как закономерная, но и необходимая возрастная мера, данная человеку для организации и упорядочения земных дел, и главным образом – для устроения общественного порядка. Венец же старости – это авторитет человека в обществе, более ценный, чем все наслаждения юности, но он высок лишь там, где общество нравственно в своей основе [31] Коротчик Н. А. Указ. соч. .