Татьяна Сахарова - Эмоционально-нравственная сфера пожилых людей (опыт психологического исследования)

В историко-культурном дискурсе Средневековья трактовка проблемы старости открывается в двух направлениях: по линии социального канона, или статуса старости в тот или иной отрезок времени – это внешняя линия; и в зависимости от возможного действия естественного, согласно учению святых отцов, закона, данного Богом, который называется совестью. Эти две линии четко представлены в нравственном руководстве Средневековой эпохи – « Домострое » [42] Домострой. – СПб.: Наука, 1994. .

В период Средневековья складываются предпосылки для достижения индивидуального удовлетворяющего долголетия, а завершение жизненного пути человека рисует софийный образ старости. Софийность же понимается как стремление к воплощению индивидуального Логоса, как духовный вектор к тайнам божественной премудрости. Наивысшее проявление сущности старости обнаруживается в уникальном явлении православия – старчестве. Здесь старость не связана с ее биологическим проявлением, а представляет собой высшую степень духовного совершенства на пути к бессмертию и богоуподоблению, искуплению греха всечеловеческого. Христианский образ старости и наиболее яркое его проявление – святая старость – есть реализация того, что подспудно заложено в каждой личностной душе – внутреннее неприятие, духовный иммунитет против физической старости и смерти [43] Дубровская Т. Ю. Указ, соч.; Коротчик Н. А. Указ. соч. .

Когда в человеке и в социуме умирает чувство святого, происходит распад бытия на части, порождающий феномен одиночества. Это состояние, на наш взгляд, все сильнее проявляется в последующие эпохи и во многом присуще современному образу старости [44] Биксон Т. К., Перло Л. Н., Рук К. С., Гудчайлдс Ж. Р. Указ. соч. – С. 512–551 .

В эпоху Возрождения проблемы старости не выступают актуальными для культуры, поскольку ренессансная идеология была направлена, прежде всего, на создание образа совершенного человека, который не связывался с обликом старика. К достоинствам старости, в соответствии с платоновской традицией, относили, прежде всего, мудрость, на что и обращалось внимание в многочисленных сочинениях (например, в «Утопии» Т. Мора). Негативные последствия старости у мыслителей эпохи Возрождения не вызывали особого интереса. Так, Т. Мор упоминал, что многие старики «выживают из ума» и не способны выступать в роли наставников юношества [45] Мор Т. Утопия. – М., 1953. . На этом интерес к их судьбе заканчивался.

Впоследствии, в эпоху Просвещения и время господства позитивизма, проблемы философского осмысления старости также не получили широкого освещения. Продолжая традиции Возрождения, деятели Просвещения основную роль стариков в новом просвещенном обществе видели весьма традиционно – быть наставниками. Впрочем, философия Просвещения, в отличие от более ранних концепций, предполагала необходимость помощи всем престарелым, вне зависимости от их личных заслуг перед социумом. Однако в основе такой позиции лежали лишь чисто рациональные мотивы создания идеального человеческого общества [46] Дубровская Т. Ю. Указ, соч.; Коротчик Н. А. Указ, соч.; Красальская Т. В., Шаталов А. Т. Философские проблемы геронтологии. – М., 1978; Краснова О. В., Лидере А. Г. Социальная психология старения: Учеб, пособие для студ. высш. учеб заведений. – М., 2002; Монтень М. О возрасте // Монтень. Опыты. – Т. 1–2. – М., 1979. .

В последующей истории вплоть до сегодняшнего дня образ старости срастается с проблемой одиночества. В исследованиях отмечаются различные уровни и аспекты одиночества старых людей, среди которых особо выделяются такие, как космическое, культурное и социальное одиночество [47] Арьес Ф. Человек перед лицом смерти. – М., 1992; Кон И. С. Многоликое одиночество // Знание – сила. – 1986. – № 12. – С. 40; Пепло Л. Н., Мицели М., Мораш Б. Одиночество и самооценка // Лабиринты одиночества. – М., 1989. – С. 169–191; Рук К. С., Пепло Л. Н. Перспектива помощи одиноким людям // Лабиринты одиночества. – М., 1989. – С. 512–551. .

В целом, начиная с Древнего Египта и включая эпоху Возрождения, изображение старости обнаруживает стереотипный характер – одинаковые сравнения и описания, касающиеся только внешних признаков старости и оставляющие в стороне внутренний мир старых людей. Старость рассматривают большей частью в сравнении с молодостью и зрелостью, акцентируя их преимущества и выводя старость за грань человеческой жизни, наделяя ее специфическими, отталкивающими качествами. Как подчеркивают авторы, XX в. унаследовал стереотипный образ старика, сформировавшийся в ходе исторического развития [48] Галинская Л. И., Бовуар С. Указ. соч. – С. 84–90; Давыдовский И. В. Что значит стареть. – М., 1967; Дубровская Т. Ю. Указ, соч.; Козлов Л. Л. Теории и традиции западной социальной геронтологии // Психология старости и старения: Хрестоматия / Сост. О. В. Краснова, А. Г. Лидере. – М., 2003; Коротчик Н. А. Указ, соч.; Краснова О. В., Лидере А. Г. Социальная психология старения: Учеб, пособие для студ. высш. учеб заведений. – М., 2002. .

Закрепленные традициями противоположные точки зрения на старость представляют собой социокультурный феномен, корни которого кроются в реальных противоречиях развития общественно-экономических формаций.

Восточный и античный мир в целом следовали совету Эпикета: «Радуйся тому, что есть, и люби то, чему пришло время». Европейский рационализм заложил основы существующей в современной западном мировоззрении тенденции рассматривать старых людей в качестве субкультуры и даже «контркультуры» [49] Коротчик Н. А. Указ. соч. , якобы угрожающей обществу и миру бизнеса непрерывным ростом просьб о материальной помощи (так, на страницах печати нередко утверждается, что старики объедают общество) [50] Феофанов К. А., Виктор К. Старость в современном обществе: Руководство по социальной геронтологии // Социальная геронтология: Современные исследования. – М., 1994. .

В западном мире негативное отношение к старости проступает в различные исторические периоды с нарастающей динамикой. Так, Мартин Лютер сравнивал старость с «живой могилой». Эти мотивы усиливаются в эпоху Реформации и в Новое время, достигая доминантного звучания в современности [51] Дубровская Т. Ю. Указ. соч. .

XIX в. поставил стариков из низших слоев общества в жесткие условия тяжелого, непосильного для физически слабых людей труда, распада патриархальной крестьянской семьи, зависимости от экономически самостоятельных детей и усугубил контраст в положении стариков, принадлежавших к различным социальным группам. Промышленная революция отдала бразды правления производством молодым, более решительным и восприимчивым к инновациям.