Array Коллектив авторов - Лев Толстой в зеркале психологии

– Если человек живет для других, то любовь распространяется на всех. Если он живет для себя, то его чувство ужато до одного человека, имеющего в данный момент высшую, хотя, может быть, и случайную, ценность. В первом случае он может «отпустить», распространить излишки любви на окружающих. Так поступила моя тетушка Татьяна Александровна Ергольская. Лучшее средство к истинному счастью в жизни – это без всяких законов пускать из себя во все стороны, как паук, цепкую паутину любви и ловить туда все, что попало: и старушку, и ребенка, и женщину, и квартального. Если же человек не хочет этого распространения, то любовь его поглотит, сделает несчастным.

Очень часто у Толстого состояние любви к какому-либо человеку предвосхищается состоянием готовности к любви, без которого настоящей любви не получается. Для того чтобы войти в состояние готовности, герои Толстого вначале чувствуют унижение, растерянность, связанные или с потерей (Маша из «Семейного счастья»), или с неудовлетворенностью жизни (Оленин из «Казаков»), или тяжелой болезнью в преддверии смерти (Николай Левин из «Анны Карениной»).

Чувство же личностное начинается с обычного, ни к чему не обязывающего увлечения (Вронский из «Анны Карениной»), необходимости обзавестись семьей (Позднышев из «Крейцеровой сонаты»). Юный Нехлюдов влюблен в Катюшу Маслову: «Услыхав ее шаги, Нехлюдов, тихо ступая и сдерживая дыхание, как будто собираясь на преступление, вошел к ней… На минуту он остановился. Тут еще была возможность борьбы. Хоть слабо, но еще слышен был голос истинной любви к ней, который говорил ему о ней, о ее чувствах, об ее жизни. Другой же голос говорил: смотри, пропустишь свое наслаждение, свое счастье. И этот второй голос заглушил первый. Он решительно подошел к ней. И страшное, неудержимое животное чувство овладело им».

– Мы часто видим, что многие поступки определяются случайными событиями.

– Бывает. Допустим, человек готовится поступить в университет. Он может делать это из любви к математике, а может и потому, что слова: синусы, тангенсы, дифференциалы, интегралы и так далее – чрезвычайно нравятся ему. Иногда человек поступает так, как ожидают от него другие. Например, Душечка у Чехова (я ею восхищен) – настоящая женщина. Она живет жизнью мужа.

– Получается, что человек может принять случайные решения.

– Они не совсем случайны. К ним есть предрасположенность, которую человек вначале не осознает, а потом уже начинает обдумывать. Например, Нехлюдов, собираясь жениться, размышлял, что в пользу женитьбы было, во-первых, то, что женитьба давала приятности домашнего очага, устраняла неправильность половой жизни, давала возможность нравственной жизни. Во-вторых, и это было главным, Нехлюдов надеялся, что семья, дети, дадут смысл его бессодержательной жизни. Против женитьбы были, во-первых, общий всем немолодым холостякам страх за лишение свободы и, во-вторых, бессознательный страх перед таинственным существом женщины.

– Человек имеет потребность придавать своим поступкам смысл?

– Не путайте смысл жизни и цель. Иногда человек стремится к тому, что не является смыслом его жизни. Однажды в деревне я встретил вдову. Она попросила меня войти и взглянуть на телку. Я вошел. В сенях, точно, стоит телка. Вдова попросила взглянуть на нее. Я посмотрел на телку и увидел, что вся жизнь вдовы так сосредоточена на телке, что она не может себе представить, чтобы мне могло быть неинтересно смотреть на телку.

Найти смысл человеческой жизни — проблема чрезвычайно сложная, на решение которой может уйти жизнь. Все это может сопровождаться сильнейшими переживаниями (Константин Левин, Пьер Безухов, Андрей Болконский, отец Сергий и т. д.). Но основная трудность здесь не в том, что личность не может определить смысл своей жизни, а в том, что личность не в силах охватить задач всего человечества. Поэтому человеку трудно осознать свою миссию, ибо первопричины существования скрыты от него, так как они находятся вне человечества, в Боге.

Иногда даже смерть определяет смысл жизни. Человек умирает, чтобы очистить душу другого, любящего его. Так было с Ванечкой, любимым сыном Толстого, так было с Андреем Болконским. Однако на Вронского смерть Анны подействовала иначе: он не смог преодолеть горя сам. Будучи продуктом общества, в котором он жил, он был спасен этим обществом, хотя мы можем догадываться на основании отдельных его высказываний, что он в боях Балканской войны будет искать смерти. Но по другим произведениям Толстого мы знаем, что таким людям часто предоставляется шанс, перестрадав, понять истину.

– Когда человек начинает задумываться о цели в жизни?

– Задать себе цель никак нельзя. Это я пробовал сколько раз, и не выходило. Надо не выдумывать ее, а найти такую, которая бы была сообразна с наклонностями человека. Такую, которая бы и прежде существовала, но которую он только бы сознал. Такого рода цель я нашел в юности: всестороннее образование и развитие всех способностей. Как одно из главных средств к достижению этого я выбрал дневник и франклиновский журнал.

Проблемы смысла и цели в жизни возникают у человека довольно рано, но стремлением решить их обладают далеко не все. И еще реже встречаются люди, способные правильно поставить вопрос, прежде чем его решить. Но даже если предположить, что и вопрос был поставлен верно, и что цели определены правильно, это не означает, что человек не может заблуждаться относительно средств их достижения. Несоответствие между формой, заданной основной целью, и формой, избранной самим человеком, преследовало Толстого всю жизнь. Очень ярко это несоответствие было выражено в раннем его произведении — «Истории вчерашнего дня».

– Все ли люди должны искать смысл жизни?

– Нет. Поиски не всегда приводит к ожидаемому результату. На одном полюсе таких размышлений – полное отрицание смысла жизни (Шопенгауэр, Гартман, Ницше), на другой – наличие высшего смысла (Евангелие, учения философов Востока). Отдельные представители человечества колеблются между этими полюсами.

– Что может подтолкнуть к правильному пониманию смысла жизни?

– Переосмысление многих привычных ориентиров, например, религиозных. В душе семнадцатилетнего юноши может совершиться изменивший все его отношение к окружающему переворот. Ему вдруг откроется совершенно новая для него вера, разрушившая все то, во что он прежде верил, откроется мир здравого смысла. Поразит его не то, что поражает многих людей из народа, когда для них открывается область науки – величие мира, расстояния, массы звезд, но не глубина исследования и остроумных догадок. Поразит больше всего здравый смысл, признаваемый обязательным для всякого познания. Поразит то, что надо верить не тому, что старики сказывают, даже не тому, что говорит поп, ни даже тому, что написано в каких бы то ни было книгах, а тому, что говорит разум. Это будет открытие, которое изменит все его мировоззрение, а потом и всю его жизнь.