Дмитрий Завадский - Сыр с плесенью

Честное слово, я пребывал в панике. Мои мысли прыгали со скоростью света вокруг меня, и я на секунду видел свет в конце тоннеля, потому что я осмыслил происходящее вокруг, но ещё быстрее приходила в голову мысль о том, что это не я меняю мир, а мир меняет меня… Это действительно страшно, действительно. Да, я как и все хотел бы устроиться поудобнее, но не такой ценой, не ценой своего разума, не ценой своего здоровья, не обесцениванием доброты и человечности. Я всегда знал, что мне не суждено стать великим человеком, успешным и признанным. Такие как я – бельмо на глазах, не более того. От этого не было обидно, не было. В конце концов всё приходит к тому же, что преследует большинство мною ненавидимых – лишь бы себе угодить.

Последние автобусы давным-давно ушли куда-то, и я неспеша брёл по тёмным улицам города, окончательно закоченев. Я твёрдо знал, что всё это должно измениться, но не было никакой надежды. А как известно, человек теряет всё, когда теряет надежду… Я вновь и вновь терял всё, терял то, что у меня было и то, чего не было, но что могло бы быть. У меня осталась лишь часть ночи, когда я ещё мог немного пожить так, как хочу. Это моя ночная жизнь, night life. Пару часов – всё, что у меня осталось. И всё же это было куда больше, чем пару десятков лет вечно пьяной жизни сварщика, воспитывающего своих детей от первой жены совместно со своей второй женой, воспитывающей своих детей от второго мужа, который жил с первой женой её третьего мужа.

А у меня никогда и не было планов на это. Нет, они-то может и были, как и всякое безрассудство, которым напичкана головешка любого здравомыслящего человека (!), однако, этому не придавалось особого значения.

Моя любовь.

Знаете ли, сколько об этом прекрасном и одновременно двояком чувстве не говорили, писали, размышляли, а так и не смогли дать ему точное определение и не нашли никак от него лекарства.

Помню, как я её увидел в первый раз. Я пришёл к ней на встречу гусь-гусем, замороченным каким-то, отрешённым, но как только взглянул на её хрупкое тело, которое оказалось достаточно упорным в разнообразных акробатических упражнениях в кровати, и милое детское личико, излучающее без преувеличения яркий свет, я понял – моё. О нет, предыстория конечно же была! Я не настолько глуп, чтобы влюбляться во внешность до беспамятства. Я уже любил её за внутренний мир, а теперь ещё и за внешний. Это было просто превосходное чувство, превосходное!

Вспоминаю разговор одной жизнью побитой старушки с её подружкой. Так вот, она заявляла, что дескать, прожила уже немало, и точно знает, что мужиков толковых не бывает. «Вот скажи, ты видела где-нибудь хоть одного нормального мужика? Да на всём свете не найдёшь!» – уверенно обращалась она к своей аудитории. И аудитория степенно соглашалась. Ещё бы. А вот моя, может и маленькая, и не опытная, и глупенькая, всё же утверждала, что я самый лучший, самый умный, самый красивый – ну в общем всё точно так, как говорят все по уши влюблённые. Приятно и очень кстати, когда тебя хоть кто-то любит. Вернее, наличия хоть кого-то уже достаточно для полного счастья! Жаль только, что взрослые и опытные люди чаще всего не верят в любовь, потому что сами не умеют и не хотят любить… Знаете, всё вроде бы всегда было хорошо, достаточно хорошо: полное взаимопонимание, хороший и главное, чувственный секс, искра, однако…

Я точно усвоил одно. Записывайте. Подчёркивайте. Запоминайте! Любовь – это когда тебя запускают в огромную комнату, в которой царит такая холодина, что аж читать об этом холодно, не то что там находиться; так вот, приносят тебе тёплый-тёплый вязаный бабушкин свитер, носочки, штанишки, ты одеваешься и греешься, и лучшего чувства не бывает в тот момент, ну когда в холод согреваешься. И один малюсенький нюанс в этом – климат в комнате меняется с какой-то неведомой никому поочерёдностью – холод сменяет адская жара. И вроде бы всё хорошо, всё как надо, всё как у людей, да только вот раздеться не дают! Вот такая вот плата за то хорошее. А, точно, чуть не забыл! В комнату тренажёры заносят. Вот на них нужно определённое количество кругов намотать, телодвижений всяких разных совершить. Пока не выполнишь программу – не выйдешь! Ну естественно, чем больше там находишься, в этакой жаре, тем больше обрекаешь себя на муки, а чем быстрее стараешься всё выполнить, тем больше превращаешься в измученный, вялый и злобный сухофрукт. Вот теперь всё. Самое точное определение.

Да никого никогда это не останавливало! Да потому что любовь сродни болезни – приходит неожиданно, бьёт по самому слабому и не отпускает, казалось бы, целую вечность. Человек никогда не сможет контролировать любовь, потому что это она его контролирует.

Я помню чуть ли не каждую её выходку, много ссорюсь и ругаюсь, но больше всего на свете я не хотел бы прекратить отношения – ведь часто любовь согревает, как свитер в холод, а что может быть важнее и нужнее?

Вот единственное, что ещё бывает неинтересное – так это делиться едой нужно. Вот представьте себе, как ваш рот медленно открывается, увеличивается за долю секунды до безобразной пасти, из которой текут слюнки и ваш взгляд алчно упирается в свежайший блин с ветчиной и сыром. И вот, с ехидной улыбкой вы откусываете, отгрызаете половину блинчика, немного торопясь перемалываете его содержимое и тут же, устремляя свой взор на оставшуюся часть блина, снова открываете свой рот, но… Ваша половинка, это та, которая с попкой сладенькой, уже откусывает своим маленьким ротиком ваш законный блин. Вот блин! Но всё же вы её любите. Бьёте и любите. Ножками пинаете, но любите!!!

Люди, учитесь любить. Честное слово, это же как неизучаемая азбука Морзе в самом начале. Да и в конце. Да вообще всегда! Но всё равно учитесь любить. Помните, как в детстве, когда мы ещё учились в школе, мы мечтали о том, чтобы заболеть и поваляться дома, помните? Так вот, любить – это то же самое, только когда удалось участкового врача обмануть. Определённо, дорогие мои, игра стоит того.

С ней связано столько воспоминаний, столько надежд, мечтаний, стремлений… Я наизусть помню её черты лица, и уверен, что никогда и ни с кем не захочу вытворять всё то, что я вытворяю с ней. Моя жизнь – это ещё и любовь. И чем стабильнее и надёжнее ваша любовь, тем стабильнее и надежнее ваша жизнь, поверьте. Мы же все этого хотим, я знаю. Пусть в самой глубине души, но самая дальняя полочка точно всегда для этого свободна, если этого нет…

Вечер. Точнее уже глубокая ночь. Я поцеловал её в сладкие губы нежно-нежно, как только на это способен бородатый здоровый мужик. Приобнял её упругое тело, провёл своей слегка шершавой ладонью по мягкой и вкусной, как мёд с молоком, коже, неспеша приблизился свободной рукой к шее, крепко схватил и страстно поцеловал в шею. Эхом раздался жаждущий продолжения и истомившийся в ожидании стон. Я шепнул ей на ушко, которое был намерен слегка покусать, о том, как я её очень сильно люблю. А люблю я её безумно сильно! Сильными руками опрокинул свою женщину на постель, лихорадочно успевая оценить все достоинства, и просто по-детски, преданно, как пёсик, виляющий хвостом, прижался к тёплому и слегка влажноватому телу…