Магомед Гамаюн - Homo Unus. Том 3

Не в последнюю роль играет и тот факт, что итоговая прибыль от реализации инновационной продукции до самого информационного уклада не доходит – львиная доля достается хозяевам денег, ничего не производящим паразитам-ростовщикам, Фининтерну. Можно сказать и по-другому: ничего не выходит потому, что снижающийся платежеспособный спрос населения не способен обеспечить постиндустриальному укладу отдачу на средства, вложенные в разработку новой продукции.

Проницательный читатель может убедиться в том, что оба предложения содержат ровно одну и ту же мысль.

Следующий этап развития отношений между метрополией и ее колониями (следующий способ ограбления) – кредитно-денежный. Загоняя колонии в кредитную кабалу (прежде всего методом подкупа колониальной компрадорской верхушки), метрополия, с одной стороны, развивает свой индустриальный комплекс (продукция которого, согласно кредитному договору, приобретается на выданные кредиты), с другой стороны, получает с колонии процентные выплаты. Аналогом этого этапа является возникновение и процветание в отдельно взятой стране финансового сектора, который благодаря ростовщичеству в конечном итоге присваивает права собственности на подавляющую часть индустриального сектора экономики.

В настоящее время к колониям применяется новейшая форма экспроприации – обмен их сырьевых ресурсов на свою ничем не обеспеченную бумагу (точнее, байты на винчестерах). Это даже выгоднее, чем на стекляные бусы менять! Выручка от проданной метрополии нефти переводится в государственные долговые бумаги самой метрополии (идет на финансирование ее государственного бюджета). Остаток выручки хранится на счетах банков, расположенных опять-таки в самой метрополии («…Рваны всю оркскую казну у людей хранят. Иначе бы люди для нас маниту не печатали» 64 64 Пелевин В. О. «S.N.U.F.F.». М.: Эксмо. 2012. С. 31. ).

Таким образом, если смотреть в корень, материальные ценности по-прежнему вывозятся в метрополию, колония опять, по сути, ничего не получает взамен. При этом местной компрадорской верхушке дозволяется беспрепятственно грабить «свою» страну, накидывая коррупционную маржу на продаваемые (по сути, передаваемые даром) в метрополию ресурсы («А у них закон – украл сто миллионов маниту, сразу почетный гражданин Лондона и оркский инвестор» 65 65 Пелевин В. О. «S.N.U.F.F.». М.: Эксмо. 2012. С. 85. ).

Заметка на полях

Для зарубежных Дельцов одна лишь выгода имеет значение, и они давно усвоили, что самым эффективным родом войск является «пятая колонна». Завоевать страну извне стоит гораздо дороже, чем коррумпировать, купить ее изнутри. Купить продажный слой верхушки госаппарата стоит дешевле, чем завоевать страну, которой он управляет. Частный случай этой теоремы доказал ныне покойный д.ф.-м. н. Б. А. Березовский, в свое время недорого купивший менеджеров «Аэрофлота» и направивший в свой личный карман всю немалую прибыль этой в те времена еще государственной компании.

Здесь мы видим еще одно преимущество системы самоуправления социумом, предлагаемой в настоящем труде. В стране-корпорации ГАМАЮН не будет слоя паразитов, оккупировавших вершину властной пирамиды. То есть не будет начальства, купив которое ЖИД 66 66 ЖИД – жадный инфантильный Делец. о-англосаксы, зарубежные цивилизационные конкуренты России, смогут присвоить богатства нашей страны. Начальства не будет просто потому, что состав тех, кто по своим заслугам перед социумом будет (на время, а не навсегда) получать позицию на вершине властной пирамиды, будет допущен к принятию решений, от которых зависит судьба граждан нашей страны, будет настолько изменчивым, лабильным, что говорить о стабильном персональном составе руководства страны уже не придется.

С другой стороны, сам факт даже попытки купить того или иного начальничка будет приводить к его резкому понижению во властной иерархии. Да и сама покупка высшего руководства страны ГАМАЮН станет непосильной задачей, поскольку триадная система самоуправления социумом позволяет совместить, соединить две иерархии – пирамиду власти с пирамидой собственности. А купить чиновника, как вы понимаете, можно лишь тогда, когда его властные полномочия «стоят» дороже получаемого им легального дохода.

Аналогичные отношения складываются в самой колонии между страдающим клептоманией местным начальством и его вертухаями: первые милостиво закрывают глаза на то, как вторые грабят и насилуют народ, который они, по идее, обязаны защищать от грабежа и насилия. Нет, это слишком хлопотно – бороться с грабителями, проще и выгоднее «защищать народ от его денег» 67 67 © Мальцев В. В. .

Хозяева денег милостиво закрывают глаза на беспредел местных цапковцарьков не из особой любви к ворам-казнокрадам, а для того, чтобы всегда держать последних на крючке. Стоит лишь местным блатарям возомнить себя субъектом международных отношений и попытаться вывести из метрополии (якобы) принадлежащие колонии авуары – наворованные ими «непосильным трудом» откаты и отпилы будут конфискованы, сами они будут объявлены очередными тиранами и душителями демократии (и немедленно внесены в тот или иной очередной список), со всеми вытекающими для них печальными последствиями 68 68 «Закон Магнитского» и «крымские санкции» – лучшая тому иллюстрация. .

В середине XX века как в СССР и странах «народной демократии» (в странах социалистического лагеря), так и в странах-лидерах капиталистического блока тихо, незаметно состоялась Великая управленческая революция. В США она получила название «революции менеджеров» – этим термином назвали состоявшийся в начале 1960-х гг., в годы правления президента Д. Кеннеди, фактический захват акционерной собственности наемным управленческим персоналом (звезда, икона восходящей корпократии Майкл Милкен, известный спекулянт, надувший пузырь «мусорных облигаций», еще учился в начальной школе, когда в 1956 г. доля служащих, управленцев, «белых воротничков», впервые превысила в Соединенных Штатах долю «синих воротничков», – производственных рабочих). В настоящее время более половины ВВП США представлено сферой услуг. Услуги эти прежде всего являются финансовыми – услугами управления.

Заметка на полях

«На протяжении XIX века и в начале XX акционеры, нередко владеющие контрольным пакетом акций, активно участвовали в управлении американскими компаниями. Они назначали совет директоров, который нанимал генерального директора и других ответственных исполнителей и, как правило, контролировал стратегию компании. Корпоративное управление имело атрибуты демократического представительного правления. Однако в последующие десятилетия произошло распыление собственности, а управленческий и предпринимательский опыт не всегда передавался от учредителей к их потомкам. С развитием финансовых институтов в XX веке акции стали рассматриваться как объект инвестирования, а не как инструмент, дающий право на активное участие в управлении. Если акционеру не нравится, как компанией управляют, он просто продает акции. Вмешательство в действия руководства прибыльных компаний стало редкостью. Незаметно контроль над корпоративным управлением перешел от акционеров к генеральному директору». 69 69 Гринспен Алан. Эпоха потрясений. Проблемы и перспективы мировой финансовой системы. М.: Юнайтед Пресс. 2010.