Магомед Гамаюн - Homo Unus. Том 3

Вплоть до середины XX века наемные управленцы – как в частном секторе, так и на государственной службе, – относились марксистами к эксплуатируемому классу, поскольку не обладали правами собственности на управляемое имущество. В наши дни, по-прежнему не будучи, за редким исключением, собственниками управляемого имущества (не владея, наряду с прочими акционерами, контрольными пакетами акций управляемых ими компаний), они де-факто превратились в эксплуататоров, присваивающими себе львиную долю произведенного прибавочного продукта. Хозяина, грубо говоря, уже нет (акционеры не хозяева, а игроки в биржевую рулетку), и фактические хозяева (высший менеджмент) получают незаслуженно огромные зарплаты, опционы, бонусы и премиальные (это у них). Или, делая вид, что работают за зарплату, по старинке тупо воруют, не забывая получать опционы, бонусы и премии (это у нас).

Та же картина – и в государственном аппарате. И если раньше, в годы расцвета капитализма (индустриального техноуклада), чиновники были исполнителями воли крупных собственников, то с исчезновением таковых (с размытием капитала между миллионами акционеров) чиновники начали приобретать все большую самостоятельность, брать на себя функцию управления государством.

Впрочем, абсолютной самостоятельности они так и не получили, – освободившись от власти буржуазии, представителей промышленного капитала, они не смогли и не смогут освободиться от диктата высшей страты корпократии, от власти Фининтерна. В первую голову это относится к отечественным членам корпократии, специализирующимся на добыче и транспортировке энергоносителей. Пропасть, разделяющая высший слой корпократии и отечественное ворье сродни той, что разделяет членов совета директоров какого-нибудь финансового учреждения и бригаду истопников, кидающих уголь в его подвалах.

Управление без обладания правами собственности – вот что сегодня объединяет (в нижний слой корпократии) государственных чиновников и высший корпоративный менеджмент, вот что является основным противоречием текущего этапа развития цивилизации (снятие этого противоречия и есть одна из главных задач настоящего труда). Их объединяет невозможность легально получать адекватное вознаграждение за свои управленческие услуги. Ранее тем и другим размер заработной платы устанавливали крупные собственники, владельцы капиталов. Сегодня управленцы свое вознаграждение по сути устанавливают сами себе (и главное в этом деле – не слишком переусердствовать, дабы не вызвать чрезмерной ненависти окружающего гражданского общества). При этом вознаграждение уже не может существовать в форме заработной платы – корпократы уже не наемные служащие, они уже имеют (пока только моральное) право претендовать на долю прибыли. И все ранее и ниже упомянутые жульничества с бонусами и премиями (в частном секторе), и все воровство, отпилы и откаты в секторе государственного управления – это и есть доля прибыли, самостоятельно определяемая самим себе нижней стратой корпократии. При этом разница между двумя указанными категориями нижнего слоя корпократии постепенно стирается – на Западе это заметно по той легкости, с которой высший менеджмент ТНК переходит на государственную службу и обратно, у нас и вовсе трудно заметить разницу между высшим менеджментом государственных корпораций и высшими государственными служащими – ее просто не существует.

Очевидно, что в рамках ныне существующей системы распределения общественно произведенного продукта, упомянутым представителям корпократии ничего не остается, как красть. В частном секторе – обкрадывать акционеров корпораций, выписывать себе непомерные премии и бонусы. В государственном секторе – тупо пилить бюджет, обкрадывая граждан страны. При этом как топ-менеджеры транснациональных корпораций, получающие в виде премий по «стопятьсот» миллионов долларов, так и государственные коррупционеры, выпиливающие (у нас, в России) до 60% финансирования бюджетных проектов, не меньше, чем мы с вами ненавидят хозяев всемирной финансовой пирамиды – но не потому, что не входят в их число и лишь являются их высокооплачиваемой обслугой. А потому, что их нелегальные доходы являются арканом, на котором высший слой корпократов, Фининтерн, удерживает их в своем абсолютном подчинении.

Заметка на полях

Получение упомянутых выше бонусов и премиальных является тем же воровством.

Об этом можно прочесть в прекрасной книге 70 70 Крез. Я – аферист. Признания банкира. М.: АСТ. 2010. , написанной весьма информированным человеком (скорее всего, руководителем крупного французского банка, по понятным причинам издавшим свой труд под псевдонимом).

В книге описаны события, произошедшие в августе-сентябре 2008 г. – в первой фазе текущего финансового кризиса. В частности, действия управляющих крупных банков и страховых компаний, получавших гигантские премии и уходивших на покой с миллионными состояниями в то время, как руководимые ими корпорации терпели убытки или вовсе разорялись под ударами кризисного цунами.

Как пишет в своем ЖЖ-блоге Леонид Пайдиев, «гигантские зарплаты эпохи „революции менеджеров“ – это плата не за некую волшебную квалификацию (никто из дорогих менеджеров не является магом или сыном божьим), а плата за предательство коллектива (возглавляемой ими корпорации. – М.Г. ) в интересах акционеров». 71 71 [битая ссылка] http://paidiev.livejournal.com/466552.html Речь в цитате идет об интересах специфического, тонкого слоя акционеров – об интересах жулья, которое наживается на фальшивой капитализации, раздувании активов корпораций, а не об интересах тех акционеров, которым эти мерзавцы в последний момент сумеют впарить свои акции, прежде чем те обрушатся в цене.

В вышеназванной книге жуликоватые топ-менеджеры крупнейших финансовых корпораций мира указаны поименно: Ричард Фулд, босс Lehman Brothers – крупнейшего инвестиционного банка, обанкротившегося 72 72 Не без помощи Генри Полсона, трудившегося в ту пору секретарем Казначейства (министром финансов) США. Особое отношение у Полсона к Lehman Brothers возникло в те времена, когда он был председателем правления, а затем главным исполнительным директором Goldman Sachs – основного конкурента Lehman Brothers. 15 сентября 2008 г. Личное состояние Фулда, доведшего свой банк до банкротства, – 800 млн. долларов (жалованье и бонусы за 2007 г. – 71,9 млн. долларов 73 73 Найл Фергюсон. Восхождение денег. М.: Астрель. 2010. С. 8. ).

Следующий персонаж – Хэнк Гринберг, глава страховой корпорации AIG, спасенной национализировавшим ее правительством США.