Евгений Медреш - Идеи и отношения

При этом не нужно впадать и в дурную самонадеянность и пытаться с туповатой прямотой властвовать над своими чувствами и желаниями, назначать и отменять их. Когда в гештальте говорят о принятии на себя ответственности, – то речь может идти об ответственном осознавании и ответственном поступке . Гештальту соответствует именно такая ответственность.

Я не руковожу появлением и исчезновением моих желаний и чувств. Если я признаю себя человеком, то я признаю неподвластность мне самого существования этих феноменов. А феномены мне не принадлежат . По этим вопросам обращайтесь, пожалуйста, к Трансцендентному Субъекту , да будет благословенно Имя Его. .. Но в той мере, в которой я ощущаю себя свободным, я ответственен за то, чтобы не врать, по крайней мере себе, по поводу своих желаний ( ответственность осознавания ), а также за то, как я распоряжаюсь своими желаниями, решаю удовлетворять их – либо осознанно отказываю им в реализации ( ответственность поступка ).

Некто, которого я признаю, как « именно Я » – не вполне идентичен тому, чего я хочу. Он скорее идентичен тому, как я с этим обхожусь. То есть, собственно говоря, – я отвечаю за то, что делаю. Мои слова и поступки – вот мои документы.

К счастью, мне не только феномены не принадлежат, но и время . Точнее – к счастью я это осознаю. Я не могу отвечать за то, с чем встречусь завтра, или даже через 5 минут. Все то, что я чувствую, испытываю и полагаю – это все принадлежит данному моменту. И я не берусь, будучи в здравом уме, утверждать, что через некоторое время, через час, день или год я буду хотеть и думать точно так же. Если бы я однажды решил произносить « объективные », вневременные утверждения, – не исключено, что я вообще утратил бы способность к членораздельной речи. Но есть что-то, что помогает мне свободно и искренне говорить о своих чувствах и желаниях, высказывать суждения, совершать выбор. И это – Великая Мантра Гештальта, состоящая из пяти слов: « Сейчас для меня это так ». Впрочем, уточнение «для меня» – слишком очевидный, а потому излишний реверанс. И тогда Великая Мантра умещается в три слова – сейчас это так .

Я отчетливо помню очень важные моменты моей жизни, когда мне нужно было сказать примерно такие слова: «Останься со мною, я не смогу без тебя», – или: «Я ничего не чувствую к тебе, кроме разочарования». Сказать это было невероятно трудно, каждая из этих фраз имела привкус фатальности. Как я могу такое сказать, а вдруг я буду завтра чувствовать по-другому? А вдруг я потом пожалею!..

Да только так я и могу говорить правду о своих желаниях и чувствах, добавляя при этом: сейчас это так . А сказать правду подсказывает элементарный инстинкт самосохранения, поскольку в отношениях, которые основаны на чувствах, лгать или даже просто не говорить правду могут позволить себе только безумно смелые люди. Причем подобная смелость не вознаграждается…

Но если знать это важное условие человеческой правды, то даже после: «Уйди навсегда, я тебя ненавижу», – жизнь не останавливается ни для сказавшего, ни для услышавшего, поскольку любое человеческое «навсегда» и «никогда» сиюмоментно. И по тем же причинам действительно появляется смысл время от времени повторять: «Я тебя люблю». До тех пор, пока это действительно так…

Признание сейчасности не только не обесценивает мои чувства – оно делает их действительно уникальными. Оно наделяет смыслом и искренностью мои отношения. Право обнаруживать и открывать то, что я в действительности сейчас испытываю, обосновывает не только доверие ко мне со стороны людей, с которыми мы делим больший или меньший кусок общей жизни, но и мое собственное доверие к себе. Оно дает мне свободу, оно, без сомнения, является основой моей способности к творчеству. И позволяет мне жить именно мою жизнь.

А если я все-таки отважно вознамерюсь выяснить поглубже, каков он, что за человек этот самый именно Я , то мне для этого не найти лучше способа, кроме как ответить на вопрос – кто мне другой человек? Вот действительно, – кто он мне?

Это вполне похоже на некоторый архетипический сюжет, но я не смогу в полной мере стать собою, завершить формирование собственного образа, пока не смогу почувствовать и узнать другого человека не как элемент фона, не как часть декораций моей жизни, – а как иного, равнозначного и равноправного мне субъекта. Причем не с точки зрения требований общественной морали и права, – а в своем восприятии и сознании.

В инструкциях к медикаментам есть такое определение: «действующее вещество». То, что собственно и обладает преобразующим, лечебным эффектом. Так вот, достаточно признанной в современной психотерапии является идея, что «действующим веществом» психотерапии являются сами по себе отношения. Не интерпретации терапевта и не инсайты клиента, которые являются побочными продуктами их взаимодействия, а встреча и отношения одного живого человека с иным живым человеком.

Другой человек, как иной человек … Его человеческая субъектность соединяет меня с ним, его инаковость разделяет. Другой человек – не разновидность меня, не задача, требующая расшифровки и правильного решения, и уж тем более не корм, не топливо и не инструмент повышения моей самооценки. Не мой хозяин и не мое подопечное существо, даже если речь идет о самых близких людях…

Но больше всего о себе я могу узнать именно во встрече с другим. То, какими я вижу других людей, чего хочу с ними сделать или от них получить, – вот это и есть я . Практика гештальта – это практика обнаружения и узнавания себя во встречах и отношениях с другими людьми. При этом отношения с другим человеком – это мой свободный и добровольный выбор, я не осужден на них и не приговорен к контакту. Мне хватает того, что время от времени я действительно этого хочу.

Впрочем, не только себя я узнаю во встрече с другим человеком. У истины вообще такая природа, что она рождается в диалоге, то есть – между двух (по меньшей мере) разных логик, как возникают электрические заряды при контакте и взаимодействии различных веществ. Встреча разных людей, в их разноречии, разномыслии и разночувствии – это место рождения истин и смыслов, которые одному человеку принципиально недоступны. Я понимаю этот мир, самые различные его грани и закоулки, когда у меня есть собеседник (друг, партнер, противник), говорящий своей речью и чувствующий свои чувства навстречу моим…

Практике гештальта свойственно отношение к феномену личности не как к детерминированной структуре, а как к процессу . Есть что-то очень привлекательное в том, чтобы относиться к личности так же, как к искусству , творчеству , где постичь сущность (ответ на вопрос – что ) можно только лишь через способ и форму (ответ на вопрос – как ).