Владимир Караев - Душа взаймы. Эзотерический триллер

Что, теперь из-за такого пустяка всем жизнь ломать? Легкий трах, перепихон. Чистая физиология, помноженная на любопытство и на страстное желание не отпускать свою, уже и не то чтобы молодость, а хорошо выраженную зрелость. А то ведь отпустишь, а свято место пусто не бывает! И придет вместо зрелости старость. А это, господа, уже грустно!

И направляемые такими мыслями, поплыли они по ленивому и безопасному течению служебного романа людей в возрасте, умудренных жизненным опытом. Между прочим, и без особого желания. Случилось так, ну и ладно. Само пройдет.

Не проходило. Не разгоралось, но и не гасло. Вот и славно, удобное приключение. Немного греет кровь и разнообразит жизнь.

А потом никто из них, ни Миха, ни Эля не смогли ни вспомнить, ни объяснить, откуда налетел на них бешеный вихрь, свихнувшийся, сошедший с рельсов экспресс, который подхватил их, швырнул в безумие молодости и потащил неизвестно куда!

Сколько ни сидели на своем любимом балкончике, пытаясь вспомнить начало, определить момент своего безумия – не могли! Но он был! Оба были согласны в этом – да, был! Прогремел выстрел или же гром? А может, стрела мелькнула неслышно?

Никто из них, как ни старался, вспомнить не мог, как их сразила, притянула друг к другу некая могучая стихия, сопротивляться которой было так же бесполезно, как бороться с цунами. Единственное, что они успели, прежде чем волна накрыла их с головой и потащила за собой в водоворотах событий – посмотреть друг другу в лицо и сказать твердыми, лишенными сантиментов голосами:

– Мы взрослые, мудрые, и даже немного циничные люди. Мы хорошо знаем жизнь. Мы никогда не наделаем глупостей. Мы никогда не причиним боль любящим нас людям. Мы никогда не причиним вред нашим семьям.

И бурун обрушился на них.

Полетели со свистом дни, когда работаешь по семнадцать часов без усталости, просто потому, что видишь друг друга.

И есть не надо, потому что – зачем?

Сон вообще дело дурное, спишь только, чтобы прогнать быстрее прочь это немыслимо длиннющее время, когда не видишь его или её.

И назвать это время сном – значит погрешить против истины. Короткий период забытья, наполненный предвкушением встречи. Будильник можно и не ставить, все равно вылетишь из постели на час раньше.

Они взялись за руки, посмотрели друг на друга, подмигнули и прыгнули назад в детство. Беззаботное, счастливое, веселое детство первой любви.

Дела заброшены. Спроси:

– Эй, Миха, как там твой миллионный бизнес? Как туристы из России? Едут ли?

Тряхнет только головой в попытке вернуться в реальность, махнет рукой, просияет своим мыслям и побежит дальше. Искать ее. Давно не видел – минут двадцать.

– Эй, Эля! А как амбиции, карьера?

Остановится, улыбнется, пожмет плечиками со смехом малиновым:

– А, никак! Не знаю! – и побежит дальше. Искать его.

Давно не видела – минут двадцать.

Детство – это пора ошибок. Они и совершали ошибки, безумства, просчеты. Понимали, что за все в жизни, в том числе и за радость любви, надо платить.

Ну, когда это еще будет! А пока… пока живем бесшабашно, как дети.

А за возврат в детство цена очень взрослая: полная, без скидок и отсрочек платежей. Взрослые дяди и тети подошли, молча постояли, посмотрели на детишек. Перелезли через забор, прошлись по песочным замкам, захрустели под ногами игрушки…

Однако, хватит о грустном, господа! Вернемся из прошлого в настоящее. Как там Эля и Миха сейчас?

– А сейчас, – продолжил Колдун, – возвращаемся домой! Ремни на обратном пути можно и не пристегивать – тут уже никаких неожиданностей не предвидится.

– И что – это все обследование? – с подозрением спросил Миха. – Вы хотите сказать, мы закончили?

У Эли в глазах застыло выражение разочарования, как у женщины, которую соблазнили семидесятипроцентной скидкой на платья «Шанель», но вместо этого подсунули изделия фабрики «Большевичка».

– Ну, что вы! – с негодованием отмел подозрения Колдун. – Мы только начали! Мне хотелось, чтобы вы, так сказать, акклиматизировались, а я пока провел небольшую разведку боем! Согласитесь, было достаточно впечатляюще? – обратился он к Михе.

Пришлось согласиться – да, впечатлило, ничего не скажешь.

– Энергия ваших эфирных тел в Мире Памяти расходуется с огромной скоростью. Как кислород в баллонах неопытных ныряльщиков. – Он насмешливо прищурился. – Или, правильнее и стильно сказать на модном новоязе – дайверов? Суть не в этом. Энергию необходимо восполнить, иначе вас надолго не хватит. Начнется апатия, головокружение, амнезия…

Он улыбнулся:

– Попросту говоря, настало время ленча, дамы и господа, основательного ленча!

И немедленно Миха понял, как зверски он проголодался, в животе заурчало, и голова действительно закружилась.

– Я сейчас, наверное, слона съем! – простонала Эля.

– Увы, вынужден огорчить – слона не будет, – заметил Колдун, – но смею надеяться, ленч не обманет ваших ожиданий.

И он хлопнул в ладоши. Сверкающий мир мыльного пузыря мигнул, подпрыгнул и ринулся на Миху. Он вжал голову в подушку, зажмурив глаза и до боли стиснув зубы. Сейчас снова на него обрушится весь этот кошмар в одно мгновение увиденной, услышанной и прожитой жизни!

Он почувствовал легкий толчок, распирание в висках. Услышал всасывающий звук, с каким в ванне уходит вода. И все!

Он раскрыл глаза.

Шорох догорающих поленьев в камине, свечной полумрак, багровый отсвет пламени на стекле напольных часов в углу. Миха порадовался солидности паркетного пола в кабинете Колдуна: не дрожит, не бежит водяными кругами при малейшем движении.

– Дамы и господа! – Нина стояла в дверях в кружевном переднике и белоснежном чепчике. – Кушать подано! Садитесь жрать, пожалуйста! – с интонациями «Джентльменов удачи» не к месту брякнула она.

Колдун досадливо поморщился:

– Сколько веков обучения – и все зря!

Посмотрел в их застывшие лица и добавил:

– Хорошо сохранилась, правда? Идемте, трапеза ждет, а это абсолютно недопустимо!

Столовая скрывалась за одной из дверей в уже знакомой им приемной. Комната была относительно небольшой, как раз такого размера, чтобы в ней могли уютно разместиться человек восемь за квадратным столом, покрытым темно-красной скатертью.

Собственно, больше в комнате ничего и не было: стол, восемь удобных стульев с подлокотниками и спинками, удобно изогнутыми под спину, а не прогибающими позвоночный столб под себя. Стены цвета слоновой кости, отраженный от потолка свет из спрятанных за карнизом светильников. Вот и вся обстановка.

– Прошу вас, располагайтесь! – жестом радушного хозяина Колдун пригласил их за стол. – У меня нет определенного места, так что располагайтесь, где вам удобно!