Ефим Рейтблат - Теория жизненного театра

Это касается и детских игр. Следует различать детские игры и детские жизненные спектакли. Многочисленные детские игры, в частности – «Дочки-матери», являются вовсе не играми, а жизненными спектаклями. Мы не имеем права называть игрой явление, в котором участники исполняют роли.

Безуспешную попытку опровергнуть Шекспира сделал Э. Берн. Он смешал понятия «жизненный спектакль» и «игра» и произвел подмену понятия «жизненный спектакль» понятием «игра».

Не прав брат по разуму Э. Берн. Не «игры на всю жизнь», – как утверждает Э. Берн, а «жизненные спектакли на всю жизнь» [26, с. 57]. Если бы отношения между супругами были бы игрой, то в них должны были быть правила. Сколько бы мы не наблюдали, такие правила не обнаруживаются. Нет этих правил. Обязанности супругов – это не правила, а распределение ролей. Супруги живут ролевыми экспектациями. Жена ожидает, что муж будет вести себя так, будет исполнять роль так, «как это записано» в ее пьесе жизненного спектакля «Семья». Точно также муж ожидает, что жена будет вести себя так, будет исполнять роль так, «как это записано» в его пьесе жизненного спектакля «Семья». Супруги следят, чтобы каждый их них «правильно» исполнял роли любящего, ласкового, секспартнера, внимательного, альтруиста, отзывчивого, добытчика, финансиста, снабженца, повара, прачки, посудомойки, домработницы. Для того, чтобы роли исполнялись «правильно», «как надо», «как записано» в пьесах жизненного спектакля «Семья» каждого из супругов, существует система контроля – от мнения супругов до правоохранительных органов. В случае нарушения исполнения ролей можно наблюдать трагедию. Взаимоотношения между супругами в одних семьях представляют трагикомедию, в других – фарс, в третьих – мелодраму, в четвертых – театр абсурда, в пятых – водевиль. В разных семьях существуют не разные правила игры, а разные сюжеты, которые затем прекрасная половина человечества охотно сообщает всем жителям планеты Земля. Отношения между супругами осуществляются не на игровом поле с фиксированным количеством игроков, а на «сценической площадке», где периодически появляются и исчезают супруги и другие участники жизненного спектакля. Конфликты, происходящие между супругами, сцены, которые они устраивают друг другу – это мизансцены жизненного спектакля. Таким образом, отношения между супругами – это жизненный спектакль, а не игра.

В ходе изложения своего учения Берн неоднократно противоречил сам себе. Он явно писал о жизненных спектаклях, упрямо считая их играми:

«Мужчине нужна для его сценария маленькая девочка, а ей для своего – грязный старик, и когда они встречаются, начинается представление, и они знают, что сказать друг другу после того, как поздоровались» [26, с. 465].

«Следует помнить, что бабушки могущественнее матерей, хотя могут реже выходить на сцену» [26, с. 475].

«Чем быстрее терапевт поймет, какую роль он должен сыграть, и узнает драму, которую пациент в свое время попытается привести к кульминации и развязке, тем эффективнее будет его помощь пациенту» [26, с. 483].

«Как и театральные сцены, сцены жизненных сценариев должны быть мотивированы и подготовлены заранее» [26, с. 196].

«Проще всего подыскать сюжет или схему, к которой подойдет весь его сценарный аппарат; ему нужен герой, способный указать путь» [26, с. 287].

«Сценарные декорации обычно так далеки от реальности жизни пациента, что их невозможно реконструировать простыми наблюдениями или интерпретациями» [26, с. 323].

«С другой стороны, практичный или конструктивный сценарий может привести к большому счстью, если остальные актеры хорошо подобраны и удовлетворительно играют свои роли» [27, с. 124].

«Невротические, психотические и психопатические сценарии почти всегда трагичны и с удивительной верностью следует Аристотелевым принципам драматургии» [27, с. 124].

«В группе пациент начинает с того, что с помощью игр и развлечений устанавливает потенциал других членов по отношению к своему сценарию, то есть выступает в роли режиссера по кастингу (подбору актеров); затем исполняет главную роль» [27, с. 125].

«Когда подбор актеров закончен, он пытается вызвать нужные реплики у каждого исполнителя определенной роли» [27, с. 126].

Ссылка на книгу «Игры, в которые играют люди» Берна оценивается уже сотнями. Все авторы единогласно проявляют солидарность и одобряют вывод Берна об «играх». Масштабы ученого определяются тем, как много людей он ввел в заблуждение и насколько долго. Поразительно то, что в течение сорока лет никому в голову не приходило сомнение относительно правомерности применения Берном понятия «игра». Авторитет Берна заслонил собой глубинную психологию на сорок лет. Вслед за Берном психологи и не психологи пошли по ложному пути.

Не прав Д. Б. Эльконин. Он произвел смешение и подмену понятия «жизненный спектакль» понятием «игра». Говоря: «Так как в реальной действительности конкретная деятельность людей и их отношения чрезвычайно разнообразны, то и сюжеты игр чрезвычайно многообразны и изменчивы», – он заблуждается [28, с. 34]. Расстанемся с заблуждением Д. Б. Эльконина: «Так как в реальной действительности конкретная деятельность людей и их отношения чрезвычайно разнообразны, то и сюжеты жизненных спектаклей чрезвычайно многообразны и изменчивы». У игры нет сюжета.

Не правы Э. И. Шарипов и С. И. Кронин. Они произвели смешение и подмену понятия «жизненный спектакль» понятием «игра». Не «Режиссура социальных игр», а «Режиссура жизненных спектаклей». Игра не может иметь режиссуру, только – правила. Заблуждаются Э. И. Шарипов и С. И. Кронин, говоря: «Игрой также называем театрализованные представления» [19, с. 152]. А может надо прислушаться к Э. И. Шарипову и С. И. Кронину и начать переименовывать все подряд: колючку назвать цветком, курево – курятиной, спектакль – игрой?

Заблуждаются Э. И. Шарипов и С. И. Кронин, говоря: «вещи становятся необходимыми и быстро меняющимися декорациями игры» [19, с. 180]. Декорации могут меняться только в спектакле, но не в игре. В игре их попросту нет.

Говоря: «Итак, каждый человек играет свою „игру“, но сам этого не осознает; он настолько привыкает к игре, что она для него становится реальностью: он начинает, в отличие от детей, ко всему относиться серьезно. И эта игра – его реальная жизнь», – Э. И. Шарипов и С. И. Кронин заблуждаются [19, с. 164]. Расстанемся с заблуждением Э. И. Шарипова и С. И. Кронина: «Итак, каждый человек участвует в своем „жизненном спектакле“, но сам этого не осознает; он настолько привыкает к жизненному спектаклю, что он для него становится реальностью: он начинает, в отличие от детей, ко всему относиться серьезно. И этот жизненный спектакль – его реальная жизнь». Авторы произвели смешение и подмену понятия «жизненный спектакль» понятием «игра».