Виктор Кротов - Массаж мысли. Притчи, сказки, сны, парадоксы, афоризмы

Нет ни массы, ни диаметра у великого Колеса. Оно вращается мощно и незримо. Оно незаметно само по себе, хотя движение его проявляется во всём. Высшая честь для человека, единственно подлинное счастье – участвовать в этом движении. Каждое чистое и насыщенное мгновение жизни становится каплей масла, стекающей к неведомой нам оси Колеса. Лишь бы жить своей жизнью, лишь бы нащупать её в будничной сутолоке. И обрести никем не присваиваемое и ничего не обещающее звание смазывателя Колеса.

Прежде всего – о диагностике. Кашель, температура, сыпь и головокружение к болезни «икс» не относятся. Разве что к её последствиям, но это дело тонкое, почти неуловимое. Физические признаки не годятся. Они для других болезней.

Первый симптом болезни «икс» у человека, с которым свела нас судьба, – то, что нам с ним трудно. Скажем, он нас раздражает. Или нервирует. Или предстаёт перед нами скандалистом. Или он непорядочен. Или даже негодяй. Или еще какое-нибудь «или». Нам трудно с этим человеком. Он вызывает у нас отрицательные эмоции. Он… Всё, достаточно. У него болезнь «икс». Он для нас болен.

Болезнь «икс» наблюдается нами в самых разнообразных формах. Она может иметь лёгкое течение, оставляющее надежду на скорое выздоровление, но встречаются (чаще, чем хотелось бы) и затяжные, и даже необратимые, безнадежные случаи. Иногда мы можем способствовать излечению от болезни «икс». Иногда мы лишь терпеливо дожидаемся выздоровления. Иногда невозможны ни помощь, ни терпение, но и при этих обстоятельствах мы не должны забывать: это болезнь «икс». И самая лёгкая болезнь «икс» – всё же болезнь. И самая тяжёлая болезнь «икс» – тоже болезнь.

Он болен – тот, с кем нам трудно. Болезнь отклонила его от того прекрасного человеческого состояния, в котором мы рады были бы его видеть. Он во власти болезни, и в этом его беда, большая или малая. И в этом наше внутреннее спасение. Наш мостик от раздражения, гнева, возмущения – к той естественной озабоченности, которую вызывает болезнь другого человека.

У болезни «икс» есть важная особенность. Тот, за кем мы её признали, ни в коем случае не должен догадываться об этом. Наш диагноз – только для нас. Один больной был бы угнетён тем, что его сочли за больного. Другой бы вознегодовал. Третий увидел бы здесь удобное для себя убежище. В общем, больному станет только хуже. А нам с ним станет только труднее. Нет, этим мы дела не улучшим. Болезнь «икс» – тайна для больного.

Сможем ли мы вообще что-нибудь улучшить в другом человеке, помочь ему выздороветь от болезни «икс»? Это зависит от нашего желания, от наших способностей, от состояния больного и от того, что стоит за словом «икс». Но в нашей собственной душе что-то излечится уже потому, что мы будем знать и помнить: он болен, ему плохо от этого, даже если он об этом и не догадывается. Будем ли мы вести себя с больным снисходительно или требовательно, пожалеем ли его, отойдем в сторону или дадим отпор, мы будем знать и помнить, что имеем дело с болезнью «икс». И учиться распознавать в себе самих свои болезни «икс», о которых нам никто не скажет.

«Ибо, когда мир своею мудростью не познал Бога в премудрости Божией, то благоугодно было Богу юродством проповеди спасти верующих.»

Неумолимая, разящая фраза.

Значит, всё это: величие соборов, пышные одежды епископов, раскрашенные статуи католических храмов, мерцающие иконостасы православных и подчёркнутая простота протестантских – юродство?

Величественные книги, в которых прописных букв больше, чем строчных, многовековые теологические дискуссии, катехизисы и молитвенники, амвонное красноречие, свечи и образки – юродство?

Монашеские уставы, посты и обеты, церковные иерархии, разноречия символов веры, миссионерские организации, благотворительные общества – юродство?

Наши фантазии об аде и рае, разговоры о судьбе и чудесах, предположения о воле небес и загробной жизни – юродство?

Сама Библия, разнородная и противоречивая, само Евангелие, многозначное и настойчивое, – юродство?

И юродство – спасает?

Шаг за шагом ступаем мы в эти странные речи, необъяснимые дела, разноликие обстоятельства, которые словно притягивают к себе издёвки и насмешки. Шаг за шагом погружаемся мы в эти иорданские воды юродства, не зная точно наперёд, очистят ли они нас или поглотят. Шаг за шагом, оступаясь, поддерживая друг друга, мы идём и, не веря себе, начинаем однажды ощущать, что воды расступаются, и замечаем впереди светлый облик, и нет уже надобности в мудрости мудрецов и разуме разумных…

«Итак, если враг твой голоден, накорми его; если жаждет, напой его: ибо, делая сие, ты соберёшь ему на голову горящие уголья.»

Так говорит нам Ветхий Завет, так повторяет Новый. И становится страшновато: что же это? где же тут милосердие, если простую мстительность к врагу столь настойчиво предлагается заменить мстительностью утончённой?..

Может быть, действительно, эта фраза слишком архаична и повторена апостолом Павлом сгоряча? Может быть, надо всё-таки подумать о бедном враге нашем по-настоящему? Не поить его, не кормить, а поступить с ним жестоко до несправедливости, чтобы он, пострадав от нас в земной жизни, был вознаграждён за это в вечности? Может быть, это и было бы подлинно духовным милосердием?..

А если так обойтись с врагом, то насколько заботливее надо помучить друга, потерзать всякого, кого любишь, кому желаешь самых высших благ?..

Да, да, где-то я читал об этом. Не в святоотеческих книгах, а в фантастическом рассказе. Простодушные аборигены на дальней планете так и поняли своего миссионера. Пылая к нему неподдельной любовью, они организовали ему самую-самую изощрённую казнь, чтобы он наверняка снискал мученический венец… Гротеск, конечно, но нечто в этом роде случается и в жизни. Чаще даже не целенаправленно, а так, в оправдание того, что само получается. Мол, я с человеком гадко, конечно, поступил, но, с другой стороны, помог ему тем самым очищающее страдание претерпеть. На себя взял неблагодарную роль подлеца, а ему оставил роль праведника…

Глупость, лицемерие или человеческая слабость становятся причиной собирания земных углей на чужую голову, но подлинного оправдания этому занятию не найти, только выдумать его можно. Претендуя на подобное участие в делах Провидения, мы и впрямь участвуем в них, но самым позорным образом – в качестве механического орудия, в качестве тёмного, не совсем одухотворённого предмета. Стоит ли набиваться на такую роль?..