Арнольд Минделл - Вскачь задом наперед. Процессуальная работа в теории и практике

ШЕРИЛ: Я бы хотела спросить, не ощущаете ли вы в данный момент напряжение в какой-нибудь части тела?

АРНИ: Этот вопрос адресует меня к проприоцепции, каналу, который я использую. Вы помогаете мне связать мои сны и мое тело. [ Обращаясь ко всем. ] Вы видели, как я рассказывал сон? Давайте я быстро перескажу его еще раз, чтобы вы на этот раз обратили внимание на то, что я делаю.

Мне снится сон, где я борюсь с мужчиной по имени Огонь. Я делаю акцент на слове «огонь». Затем что-то происходит, и мы создаем квадрат. [ Он чертит руками квадрат. ] В завершение всего в середине квадрата возникает точка. Как я рассказывал сон?

ШЕЛЛИ: С движениями.

АРНИ: Я делал какие-то движения. Значит, в этой точке сновидения, где я руками обвожу квадрат, целесообразней всего было бы обратиться к движению. Вы могли бы, к примеру, предложить мне повторить это движение, сделать его на этот раз более осознанно и прочувствовать его. В то время как я говорил, мои движения вряд ли были хоть сколько-нибудь осознанны. Практически я не знал, как я их совершал. [ Арни возвращается к сновидению. ] А затем откуда-то появилось нечто прекрасное и сияющее прямо в центре квадрата. [ Он словно протыкает пальцем пространство. ]

ДЖОАННА: Вы сделали движение руками.

АРНИ: Правильно, руки. А какой я выбрал язык? Что я сказал?

ДАН: Вы сказали «прекрасное».

АРНИ: Да, я особым образом произнес слово «прекрасное». Это слово из зрительного канала, не так ли? Значит, стоит подумать, как с помощью визуального канала построить работу с этой частью сновидения.

МЕЛИССА: Можно добавить в нее цвет.

АРНИ: Пойдет. Увидеть это в цвете и мысленно раскрасить. А можно изменить интенсивность этих красок? Если вы будете внимательно следить за мной, улавливать ключевые знаки и обратную связь, сон сам себя объяснит.

Такое саморазъяснение сновидения может произойти в результате ваших экспериментов с ним и последующих открытий, которые вы можете совершить. Моя гипотеза состоит в том, что если сосредоточиться на текущем процессе, то сон объяснит, раскроет сам себя. То же самое говорил Юнг, только другими словами. Он утверждал, что в сновидениях содержится их собственная интерпретация.

У вас есть несколько минут. Не надо разворачивать работу со сновидением в полном объеме. Немного поэкспериментируйте с тем, кто сидит рядом с вами. Оставьте в стороне привычные для вас методы и спрашивайте, смотрите, слушайте. Может быть, рассказчик подчеркивает какие-то слова, как я подчеркивал слово «огонь»? Тогда сделайте это вместе с ним. Спросите его, какие ассоциации, вызывает у него это слово. В таком случае вы последуете за его собственной подсказкой о способе работы с этой частью сновидения.

Может быть, он употребляет много ярких образных выражений? Тогда работайте с визуальным каналом. Если он совершает движения, работайте с завершением этих движений. Если у него возникают трудности во взаимодействии с вами, надо сфокусироваться на этом.

Кстати, что вы будете делать, если в сновидении он разговаривает с кем-то другим? Положим, он начинает рассказывать свой сон так: «Я разговариваю с каким-то парнем, и он мне говорит: «Сукин сын. Ты – мерзкий тип». А потом говорит то-то и то-то. Какой способ работы со сном лучше всего подошел бы в этом случае?

ДЖОН: Диалог.

АРНИ: Диалог. Вот где идеально подойдет психодрама или гештальт! Возможны и другие приемы в работе над этой частью сновидения, но, скорее всего, они будут менее эффективны. У того, кто рассказывает вам сон, есть свои собственные представления о способах работы с ним. Попросите вашего соседа рассказать сон и посмотрите, сможете ли вы, следуя его процессу, уловить, какие методы следовало бы употребить.

МАРИЯ: Следует ли нам работать с полным сновидением или только с какой-то его частью?

АРНИ: Делайте так, как вам захочется. Можно начать с любой части сновидения, с любого сигнала, фигуры сновидения, движения глаз, болевых ощущений, взаимоотношений – с чего угодно. Для начала годится любой сигнал. Все эти ручьи стекаются в одну реку.

Люди разворачиваются друг к другу и начинают в парах работать со своими снами. Минут десять спустя Арни заговорил снова.

АРНИ: Если вы достаточно восприимчивы, чтобы увидеть, как люди работают со своими снами, вы сможете работать с кем угодно. Я вспоминаю, как однажды мне довелось расспрашивать трехлетнюю девочку о ее сновидении. Она рассказывала его так. Начала с того, что сказала: «Нет, у меня не бывает снов. Только иногда». Я сказал: «Иногда бывают какие-то сны?» Она ответила: «Эти сны приходят ко мне из моего матрасика».

Все в комнате засмеялись.

Ну что делать, матрас так матрас. Я спросил: «Твои сны живут в матрасике?» «Да», – говорит она. – Я вижу сны, только если мой матрасик со мной». Я подумал, что дети любят играть, и поднял с пола подушку. Она тут же сказала: «Да, здесь тоже может сидеть сон». Я спросил: «Как тебе до него добраться?»

«Ее надо сжать», – сказала она. – Если ее сожмешь, из нее понемногу выдавится маленький сон». Это был свой, особенный способ работы со сновидением. Свой, исключительный, неповторимый способ есть у всех, особенно у детей. Подушку стали жать, сначала я, потом эта малышка. Потом я легонько сжал ее саму, и, к моему удивлению, она заплакала и излила мне со слезами массу милых и горьких вещей. Каждый работает со снами по-своему.

ЛОРА: Как эта работа связана с архетипами?

АРНИ: Вы имеете в виду как процессуальная работа связана с юнгианским анализом?

Лора кивнула.

Аналитики обычно не научены отслеживать сигналы или обратную связь. Большинство из них сосредоточены на содержании сновидения, а не на его процессе. С другой стороны, многие процессуальные терапевты пренебрегают символикой. Юнгианцы говорят, что на глубинном уровне все архетипы тесно переплетены между собой. Они имеют в виду, что, как только погружаешься в образ, он начинает изменяться, течь. Они называют это течение и слияние архетипов коллективным бессознательным. Я же называю это процессом. То, что Юнг наименовал «самостью», динамически проявляет себя в процессах, с которыми мы работаем.

И все-таки между аналитической и процессуальной работой есть тесная связь. Классический аналитик или обычный психотерапевт интерпретирует или дает советы, в то время как процессуальный терапевт помогает конкретному человеку самостоятельно раскрыть смысл его сновидения. Часто хороший аналитик помогает жизни развернуться; а лучшие из тех, кто работает с процессом, помимо прочего знают, как использовать поток-интерпретацию, которая сводит воедино настоящий и прошлый опыт человека.

МАРТА: Как может звучать процессуальная интрепретация?