Лариса Ухова - Языковая личность в системе массмедиа

От перечисленных разновидностей функционального подхода коммуникативная лингвистика отличается тем, что она всегда анализирует конкретные языковые единицы в условиях определенного коммуникативного акта, исследует различия в функционировании языковой единицы в разных коммуникативных условиях.

В настоящее время коммуникативная лингвистика представлена несколькими направлениями, различающимися как по теоретическим предпосылкам, так и по исследовательским методам, а также по исследуемому материалу. К коммуникативной лингвистике могут быть отнесены такие лингвистические направления, как теория речевых актов [Серль, Остин, 1986], процессуальная семантика [Виноград, 1976, 1983], коммуникативный синтаксис [Арутюнова, 1976; Золотова, 1982], контекстная лингвистика [Колшанский, 1980], лингвистика текста [Николаева, 1977; Гиндин, 1977], различные направления так называемой паралингвистики [Степанов, 1981; Гак, 1982] и т.д.

Наиболее эффективным в современной науке является подход, развиваемый в рамках теории речевой деятельности. Преимуществом данной теории является то, что она предлагает свою оригинальную модель коммуникативного акта, которая наряду с такими составляющими, как говорящий, слушающий, сообщение, без которых не обходится ни одна модель общения, включает в себя также цель и результат речевого акта. Таким образом, речевой акт рассматривается как способ достижения адресантом определенной коммуникативной интенции, которая, в свою очередь, является определяющим фактором в отборе языковых средств [Остин, Серль, 1986]. В этом заключается главная особенность теории речевых актов, которая может способствовать изучению механизмов употребления языка для достижения многообразных целей, возникающих в ходе речевого взаимодействия [Кобозева, 1986].

Достижение прогнозируемого результата является критерием успеха любой коммуникации, в том числе и речевой. Под эффективностью общения, например, понимается «оптимальный способ достижения поставленных коммуникативных целей… когда иллокуция соответствует перлокуции» [Ширяев, 1996, с. 30].

И. А. Стернин, диагностируя эффективность или неэффективность общения, предлагает учитывать еще один аспект – баланс отношений между коммуникантами: «Эффективным речевым воздействием следует признать такое, которое удовлетворяет двум основным условиям: достигает поставленной говорящим речевой и внеречевой цели и сохраняет равновесие отношений между участниками общения, то есть достигает коммуникативной цели. Коммуникативная цель обеспечивает соблюдение установленных правил общения в ходе самого общения, соблюдение принятого для определенной ситуации стиля общения» [Стернин, 1995, с. 6].

Известно, что процесс общения регулируется целым рядом правил. Общие правила (принципы), которым подчиняется речевое общение, широко обсуждаются в прагматических исследованиях, главным образом на основе так называемых принципов и максим общения [Грайс, 1985; Демьянков, 1992]. Наиболее подробно описаны принципы кооперации и принцип вежливости. Одним из первых содержание этих принципов исследовал П. Грайс.

В концепции П. Грайса основным является принцип кооперации. Суть его заключается в требовании к каждому из коммуникантов вносить в разговор тот вклад, который необходим на конкретной стадии разговора. Иными словами, собеседники должны стремиться к сотрудничеству. Принцип кооперации реализуется в виде правил, или максим, которые определяют в конечном итоге нормативность дискурса. Принципы стали называть максимами потому, что они формулируются в виде общих правил-руководств: в ситуации такой-то веди себя таким-то образом. У П. Грайса различаются максимы разговора (четыре типа: максимы количества, качества, отношения и образа действия) и «неконверсационные» максимы – фоновые правила социального взаимодействия (типа «Будь вежлив).

Максимы, как их понимает П. Грайс, можно интерпретировать как правила, которые в определенном смысле ограничивают поведение говорящего (что и как он может говорить в конкретной коммуникативной ситуации, если хочет действовать как кооперативный партнер). Кроме того, для слушающего эти максимы являются той базой, на основе которой он может «вычислить» подразумеваемый смысл высказываний партнера при условии, что тот соблюдает принцип кооперации. При этом следует разграничивать правила ведения разговора и правила, привязанные к условиям конкретной культуры. Например, у некоторых этносов считается невежливым требовать чего-либо от того, кто стоит выше на социальной лестнице [Демьянков, 1982].

Кроме того, публичной речи как разновидности живого общения свойственны точный адрес, конкретная обращенность к слушателям, непосредственный контакт с ними, наличие «обратной связи», комплексность в использовании различных знаковых систем человеческого общения: лингвистической, паралингвистической и кинетической [Ножин, 1981]. Понятие адресата самоочевидно: это тот, кто провоцирует общение (речевое или текстовое). Коммуникативно- прагматический подход к языку / речи заставил существенно расширить рамки этого понятия.

Н. И. Формановская, определяя адресат как своеобразного соавтора любого текста, предлагает одну из возможных классификаций адресатов [Формановская, 1998]. По ее мнению, адресат может быть следующим.

1) Реальным и гипотетическим. Адресуют свою речь божеству, высшим силам; «разговаривают» с природой и вещами; беседуют с домашними животными и т.д.

2) Обобщенным прогнозируемым. Весьма конкретно ориентированы на адресата тексты функциональных стилей. Автор научного текста рассчитывает главным образом на интеллектуальное воздействие на адресата. Автор публицистического текста воздействует на социально-гражданскую, интеллектуальную, эмоциональную сферы адресата. Официально-деловой стиль конкретизирует своего адресата как получателя административно-деловой и юридической, правовой информации.

3) Массовым, публичным, конкретизируемым. В качестве адресата здесь выступают учебная аудитория, аудитория слушателей на собрании, митинге, студенческая группа и т.д.

В письменном произведении и в публичной речи, по мнению Н. И. Формановской, обобщенно- прогнозируемый и массовый конкретизируемый адресат как соавтор текста присутствует в качестве фактора, определяющего а) функциональный стиль и жанр произведения; б) его композиционную структуру – описание, повествование, доказательство и т.д.; в) метаязык – лексику, синтаксический строй, терминологию, систему образности, степень эмоциональности и т.д.; г) метатекстовые конструкции авторизации и адресации текста ( Рассмотрим пример…; Попробуйте определить… – и мн. др.).