Исмаил Гасанбейли - Демократия в России. Подражание Токвилю, или Как России обрести национальную идею

Да, конечно, они несколько другие в сравнении с теми же американцами, англичанами или австралийскими аборигенами. Но ведь каждый человек, независимо от национальности, пола, возраста, жизненных позиций, – другой по отношению к сородичам. Люди рождаются разными. Соответственно и народы не могут, с одной стороны, являть собой копии друг друга, с другой – в чем-то между собой похожи, в чем-то отличаются в силу огромного множества факторов.

Утверждения вроде того, что тот или другой народ может жить только при демократической власти, а третий – только при авторитарной или монархической, не имеют под собой практически никакой почвы. Традиции здесь совершенно не причем. Несколько лет назад кто-то предложил вернуть Красной площади в Москве исторический облик (с целью убрать под этим предлогом оттуда Мавзолей). На что один из журналистов задал резонный вопрос: облик какого века будем принимать в качестве исторического? Точно так же с традициями, которые имеют обыкновение меняться. Если традиция изжила себя, то от нее нужно избавиться. Жизнеспособны те традиции, которые затребованы сегодняшним днем. Если нет традиций жить по правде, то ими надо обзавестись. Все разговоры о том, что русскому народу нужна «твердая рука», что он привык жить под единоначалием, и так далее, – не более чем стереотипы и ничего серьезного под собой не имеют.

Русский человек, как и все люди независимо от национальности, желает жить в мире и достатке. И это – в первую очередь. Он не хочет воевать, совершать революции, лезть в чужие дела за тридевять земель, учить кого-то уму-разуму. Конечно, большинство людей других национальностей является для него «другими», и он хотел бы, чтобы это большинство стало для него более понятным . Чтобы, приехав в какой-нибудь Рио де Жанейро, тем более, в Вильнюс или Баку, он бы не сталкивался с не очень приятными для него барьерами вроде другого языка, других обычаев, норм поведения. Русский человек хочет, чтобы его понимали всюду. Иначе говоря, он желает, чтобы, пусть даже оставаясь другими, все другие были немножечко русскими, то есть, такими как он.

Но это свойственно не только русским – нормальное человеческое желание быть понятым везде и на любом уровне вряд ли осуждаемо. Точно так же удивляется любой иностранец, оказавшись в другой стране независимо от того, к какому уровню причисляется культура его народа так называемой цивилизованной частью человечества. Кто-то ест собак, кто-то змей, а кто-то лягушек – и тех, и других, и третьих весь остальной мир, не разделяющий их гастрономических предпочтений мир осуждает, не задумываясь, что, например, соленый творог, чай с бараньим жиром или свиное сало, которыми сам он восторгается, для тех, кто ест лягушек, – не меньший нонсенс. Требовать от русского народа по отношению к другим большей толерантности, чем другие проявляют к нему, по крайней мере, некорректно.

Возможно, со временем люди придут к пониманию всех всеми, но сегодня мир движется в ином направлении, и скорее всего, как это ни печально, – в направлении «война всех со всеми». Форма этой войны может быть самой разнообразной, даже совершенно не похожей на войну в классических смыслах, но миром руководят силы, интересы которых не всегда совпадают с интересами человечества, заключающиеся в объединении, как минимум в сближении народов. Пока еще во главе угла стоит так называемый принцип сатаны: разделяй и властвуй. Вся геополитика, геостратегия, шахматные игры на политических полях, к огромному сожалению, ведут к гибели человечества. Что бы ни говорили так называемые специалисты, зачастую являющие собой всего лишь обслугу определенных интересов, и как бы серьезно не рассуждали об оружии массового поражения, ядерных арсеналах, как о сдерживающем факторе (если ядерное вооружение – нечто сдерживающее государства от вооруженных конфликтов, то откуда столько войн на земле), это все равно что ружье, висящее на стене – рано или поздно обязательно выстрелит. Только последствия будут другие.

На каком-то историческом этапе оружие действительно может быть сдерживающим фактором. Но время меняет качество всего: что в одних руках – фактор сдерживания, в других – орудие превосходства. Можно было бы приветствовать действия сильных мира сего, если бы они, используя исторический момент, когда благодаря ядерному или другому оружию масштабная война стала невозможной, когда большинство понимает, что она самоубийственна, вели мир к объединению, к тому, чтобы исключить саму возможность войны. Но происходит обратное: мир перманентно находится на грани очередной мировой войны. Планета полыхает, войны сменяют одна другую в угоду интересам отдельных стран, структур, сил и даже конкретных людей. Люди продолжают придумывать все новые, еще более мощные орудия самоубийства.

Соответственно ко всему вышесказанному и ведет себя в целом русский народ. И миссия, которая для него придумана, вполне отвечает требованиям данных обстоятельств. Конечно, среди русских достаточно тех, кто прекрасно понимает, к чему может привести дорога через конфликты и войны, какие бы цели они не преследовали. Другое дело, что, послушно следуя в фарватере политики тех, кто ведет мир к пропасти, большинство русских вместе с большинством человечества ошибается.

Как это ни обидно, но миром за редчайшим исключением правят не разум, а интересы, не умные, а наглые, не мудрые, а изворотливые, не грамотные, а хитрые. Мир еще не дорос до того, чтобы продвигать во власть умных, ему больше нравятся красивоговорящие. Он, увы, не столь совершенен, чтобы выбирать лучших, и выбирает тех, кто активно предлагает себя.

Есть интересное физическое явление, которое в определенной мере можно проецировать и на общественные процессы: при вибрации тяжелое тело из воды всплывает, а легкое тонет. Иначе говоря, лидерские качества у одних индивидуумов проявляются при обычных обстоятельствах, у других – при экстремальных. В жизни эти обстоятельства достаточно часто сменяют друг друга, поэтому лидером серьезного масштаба могут быть те, кто одинаково надежен и в тех, и в других условиях. Таких людей, сочетающих в себе множество необходимых для лидерства качеств, очень мало. Люди же чаще выбирают в спешке. Соответственно, выбирают тех, кто на поверхности.