Борис Медведев - Снова о Норбекове, или Ёжики-мустанги

Первый рассматривает здоровье человека как состояние, формирующееся в процессе приспособления к миру . Эта парадигма отмечает, что сохранение и укрепление здоровья индивида определяется расширением его возможностей приспосабливаться к изменяющимся факторам среды, совершенствованием механизмов адаптации.

Вторая – креативная парадигма – рассматривает здоровье человека как процесс свободного выбора естественных ценностей и целей благополучного существования человека . Один из крупнейших отечественных специалистов в области валеологии, академик В.П.Казначеев [1997] писал, что здоровье – это процесс жизни человека, формирования организма и личности, процесс реализации биологических, психических и, в первую очередь, духовных целей.

Однако развивается и третье направление. Сейчас перспективным считается рассматривать здоровье не через статическое понятие «СОСТОЯНИЕ», и даже не через призму динамического понятия «ПРОЦЕСС», а через потенциальное понятие «СПОСОБНОСТЬ». Отсюда, соответственно, здоровье – это способность к самосохранению и саморазвитию.

Но как только мы начинаем говорить о потенциальных возможностях саморазвития , то сразу на первый план выходит способность человека не только сохранить и приумножить собственное здоровье, но и сохранить неприкосновенность «внутреннего психического пространства», ВНУТРЕННЮЮ СВОБОДУ, поскольку в первую очередь именно психическая деятельность способствует сохранению психического здоровья. А отсюда следует первый зигзаг. Поясню – по мере написания книги мысль делает естественные зигзаги, впрямую к теме той или иной главы отношения не имеющие. Для эпиграфа они великоваты, а для общего настроения важны. Я их так и называю – «зигзаги». Пусть будут! Те, кто читал другие мои книги, уже привыкли к этому, а те, кто читает впервые, надеюсь, привыкнут.

Великий русский классик Лев Николаевич Толстой всегда отличался обостренной наблюдательностью. И сформулировал суть проблемы совершенно правильно, к тому же честно не исключив из «общераспространенных» и самого себя.

Определение нормы психического здоровья относится к числу самых сложных вопросов современной психологии. Что считать нормой – наиболее часто встречающийся вариант сочетания личностных человеческих качеств (Homo vulgaris) или некую идеализированную личность, в оптимальном соотношении сочетающую сбалансированные личностные качества (т. е. Homo sapiens ultra)? Другими словами, что «нормальнее» – то, что чаще встречается или то, что должно быть? Ведь за пределы нормы интеллектуального развития человека в равной степени выходят и слабоумие, и гениальность. Точно так же отклонением от некоторой интуитивно понимаемой душевной нормы могут считаться и одержимость, и блаженство.

Часто наиболее ярким критерием нормальности психологи и психиатры почитают приспособленность [3] Приспособленность на высокоученом жаргоне именуется «успешной психо-социальной адаптацией ». , т. е. успешное существование в определенном обществе. Но на этом пути лежат очень серьезные подводные камни.

Не надо быть психиатром, чтобы понять, что человек, с интересом и вниманием наблюдающий за тем, как пытают и казнят людей, имеет серьезные душевные проблемы. Но еще относительно недавно (в историческом плане, естественно) люди по выходным дням собирались на главных площадях городов, чтобы с интересом пронаблюдать самое интересное шоу недели – публичную казнь. Нормально? И деток с собой приводили, и места занимали с вечера – чтоб было лучше видно и слышно? Абсолютно нормальные, с точки зрения соседей, люди. И не надо стандартной отговорки на тему, что, дескать, общество было больным. Мы не об обществе, а о каждом конкретном человеке…

В больших цифрах оно все очень удобно смазывается и расплывается.

Да и вообще приспособленность – понятие очень сложное. Потому что можно приспособленность видеть в том, что ты – точно такой же, как все. Но можно видеть ее и в обратном, то есть в том, что у тебя достаточно личного, объективного суждения, чтобы противостоять всем – но не просто лягаться вправо и влево, а мыслить, выносить суждение и соответственно действовать. Между этими двумя крайностями есть масса оттенков, но так или иначе нормальность всегда определяется той или иной формой приспособленности, и это очень относительное определение. Например, на основании такого определения можно сказать, что целый ряд великих людей и святых были ненормальны; в конечном же итоге они-то и были нормальны, а мы – нет.

Известное неуважение к так называемым «критериям нормальности» родилось вовсе не сегодня – его высказывали еще старые авторы. Так, французский психиатр Кюльер говорил, что «в тот самый день, когда больше не будет полунормальных людей, цивилизованный мир погибнет, погибнет не от избытка мудрости, а от избытка посредственности ». А по ироничному замечанию итальянского психиатра Чезаре Ломброзо, «нормальный человек – это человек, обладающий хорошим аппетитом, порядочный работник, эгоист, рутинер, терпеливый, уважающий всякую власть, животное». Точнее, пожалуй, и не скажешь…

Понятно, что при таком количестве противоречий существует и другое понимание психической нормы, но это понимание обычно реализуется в рамках религиозных устремлений или духовных учений – в этом случае критерий психической нормальности выводится не от уровня часто встречающейся посредственности, а от Идеала. Подобное возможно только в случае различения понятий «человек» и «личность». Тогда последнее можно рассматривать как инструмент, орган, орудие человеческой сущности.

В этом случае «нормальность» или «ненормальность» личности будет зависеть от того, как служит она человеку, способствует ли ее позиция, конкретная структура (сочетание личностных качеств) и направленность побудительных мотивов (действий) приобщению к родовой человеческой сущности или, напротив, разобщает с этой сущностью, запутывает и усложняет связи с ней.

Таким образом, понятие нормы приобретает иное направление и вектор развития: не к статистике, адаптации и т. п., а к представлению о человеческой сущности, к образу человека как Человека! Другими словами, проблема нормального развития личности ставится в зависимость от проблемы нормального развития человека. Последнее, в самом общем виде, понимается как такое развитие, которое ведет к обретению человеческой сущности, к соответствию понятию «человек». Отсюда, соответственно, когда речь идею развитии человека, тогда личность – это специфический инструмент, орудие этого развития. И как инструмент оценивается в зависимости от того, как служит своему назначению, способствует или нет приобщению человека к его сущности.