Ярослав Зорин - Гипнотизм и психология общения

И наконец, обещания. Каждый человек хочет жить лучше, быть застрахованным от неприятностей и несчастий, каждый хочет быть здоровым и хотел бы видеть и своих близких также здоровыми и счастливыми. Поэтому обещания следует считать очень сильным средством повышения внушаемости человека, потому что оно вызывает доверие к человеку, который обещает нам то, что совпадает с нашими желаниями.

Это средство используют как врачи в своих психотерапевтических кабинетах, так и люди, стремящиеся к власти. Различия только в масштабности. Обещания всегда относятся к будущему, до которого еще надо дожить. А там «или осел сдохнет, или эмир умрет». Особенно щедро раздают обещания политические деятели. Свидетельством тому – вся история человечества.

Сама идея авторитета приобретает свой язык, скорее жаргон, использование которого становится эталоном лояльности, единомыслия, признанием лидерства одних и зависимости других. Возникают особые речевые штампы, отражающие незыблемость существующих в этот период идей.

Принадлежность идее, утверждение своего лидирующего положения может выражаться и в одежде, и во взаимоотношениях, и даже в манере поведения. Необычность, которая также подчеркивает значимость лидера, ритуалы, парадность и роскошь, раздувание иногда незначительного явления до абсурдности: необычность мнения, его неординарность, недомолвки, намеки и т. п. Получается так, что каждый авторитет, сам того не сознавая, создает вокруг себя своеобразную религию, центром которой является он сам.

В стремлении к самоутверждению обычно используются те способности или возможности, которые наиболее выражены. Хвастают физической силой те, кому недостает ума, или же подчеркивают свои витальные возможности прямо или намеками, если обстоятельства благоприятствуют этому, когда хвастать больше нечем. В беседах могут делаться акценты на своих заболеваниях, если они престижны. Например, упоминают о своей стенокардии или инфаркте, говорят о головных болях или своей гипертонии, но не хвастают недостатком ума или наличием клептомании (непреодолимая тяга к воровству).

Некоторые стремятся входить в общение с известными людьми, чтобы потом мимоходом подчеркнуть это в беседах с другими. Утверждая свое бескорыстие, рассказывают об этом своем прекрасном качестве каждому встречному и уже этим самым питают свою корысть. Не мало даже таких, которые готовы пожертвовать здоровьем и самой жизнью, если это даст им возможность вознестись на вершину славы, возвыситься над толпой. Не напрасно говорится: «На миру и смерть красна».

Существует множество других способов повышения своей значимости. Например, путем сенсорной и ментальной депривации – ограничения доступа к информации о других авторитетах и их идеях или же путем замалчивания или тенденциозного к ним отношения. Возможно при этом незначительные положительные качества раздувать до основополагающих, а действительно определяющие показывать как нетипичные, второстепенные, ничтожные. И наконец, ложь, подтасовка и другие действия, которые скрывают бездарность, неспособность, слабость, ничтожество.

Очень большое значение для повышения авторитета власти имеет создание комплекса виновности, неполноценности у подчиненных, так как эти комплексы подавляют и волю человека, и его инициативу («Перед родиной вечно в долгу»).

И наконец, создание условий, в которых человек становится зависимым от своего лидера. Лидер может разрешить что-либо или не разрешить, дать или не дать, пустить или не пустить. Это еще в большей степени суживает наше сознание, лишает нас свободы выбора и делает нас легко внушаемыми рабами.

Вместе с рабством человек теряет способность творить, возрастает злобность, подлость, предательство, способность унижаться до пресмыкания, ловить недосказанное слово или незаконченный жест своего господина и спешить выполнять его, благодарить за то, что в действительности не стоит благодарности – «Прошла зима, настало лето, спасибо партии за это», и преследовать тех, которые противостоят лидеру или его идее. Иначе говоря, человек с рабской психологией становится придатком своего хозяина. Как самостоятельная личность он вроде бы и не существует. Это все становится возможным, когда сознание человека постоянно сужено на какой-либо идее и он, следовательно, находится в хроническом гипнотическом состоянии.

Сужение сознания, при котором человек действует как запрограммированный робот, может быть хроническим относительно какой-либо одной идеи или одного человека. В то же время относительно всего остального сознание его может оставаться открытым и суждения достаточно объективными.

Подчиненность может дойти до такой степени, что сознание человека может быть полностью порабощено. Внешне это может выглядеть как полное доверие лидеру или как безусловная вера в идею. Хорошо сказал в свое время о таком доверии пролетарский поэт Демьян Бедный: «Нам с тобою думать неча, коли думают вожди». Именно такое тотальное подчинение человека постепенно формирует в нем психологию раба со всеми ее отрицательными качествами.

Для культивирования своей значимости в настоящем можно использовать свое биографическое прошлое, особенно те его стороны, которые выгодно выделяют значимость человека. Даже сновидения могут служить этому. Если он здесь никто, то там он княжеских кровей или хотя бы палач, отравитель, но только не средний, обычный человек. Если кто-то «помнит» свои три прошлые жизни, то другой, узнав об этом, заявляет, что он помнит десять. И это вечная игра человеческого эго, вечная борьба за свою значимость и за право распоряжаться судьбами других людей. Все это мы почему-то относим к важным разделам человеческой биографии и даже истории.

О факторах, повышающих нашу значимость, можно говорить бесконечно долго, так как большее из того, что мы делаем, направлено на повышение этой значимости. В действительности же значимость всего этого для эволюции сознания не более как детская игра.

В нашей обычной повседневной жизни мы постоянно находимся под внушающим влиянием других людей и обстоятельств, и в то же время сами являемся причиной повышения внушаемости окружающих нас людей. Это в некоторой степени неизбежно и необходимо, иначе мы не сможем принять идеи других людей, если они не совпадают с нашими, и не примем опыт другого, потому что он не похож на наш.

Благодаря тому, что у человека имеются механизмы внушаемости, которые могут подавлять его индивидуальное отношение к каким-либо идеям или событиям, можно создать круг лиц, действующих под влиянием одной идеи или одного указания, что, в конечном счете, делает реальными их совместные действия. Можно сказать, что без этих механизмов не было бы человеческой цивилизации.