Сергей Корсаков - Общая психопатология

И в самом деле это было так; в нем было чрезвычайно твердо выработанное во всех мелочах и драматизированное безумное представление, что шайка злых людей из комнаты близ городской стены при помощи магнетических токов разнообразным образом влияет на него . Он видит и слышит этих личностей и вследствие этого может в точности описать их. Всех их семь: 4 мужчины и 3 женщины. Глава между ними есть одно лицо по имени Билль, которого зовут также королем; ему от 64 до 65 лет; все мысли его направлены постоянно на злое. Никто не видел еще, чтобы он улыбался. Второй называется Джек, школьный учитель, который, однако, зовет сам себя регистратором, около 60 лет, высокого и тощего телосложения. Третье лицо есть сир Эрчи, 55 лет, в сюртуке грязного цвета и в панталонах, у которых, по старой моде, пуговицы расположены между ногами, который постоянно говорит пошлые, богохульные речи и притом на провинциальном диалекте. Четвертого человека зовут Мидльмен, 57 лет, с ястребиной физиономией, без оспенных знаков; он одет в синий сюртук и в плохой жилет и постоянно сидит там, улыбаясь. Первая из женщин есть Августа, 36 лет, среднего роста, замечательна по резкости черт лица. Она одета в черное платье, точно купеческая жена из провинции, волосы ее не напудрены. Вторая женщина Шарлотта, красивенькая брюнетка, похожа с виду на француженку. Последняя женщина совершенно необыкновенна; она, по-видимому, не имеет никакого христианского имени, остальные ее зовут просто перчаточной женщиной, потому что она носит постоянно хлопчатобумажные перчатки, и это, как замечает очень сухо сир Эрчи, с той целью, чтобы не заметили, что у нее чесотка.

Влияние, которое эти воображаемые личности производят на больного при помощи особенной машины, которую он подробно описывает и рисует, чрезвычайно разнообразно. Больной приводит множество этих различных мук (галлюцинаций), называя их собственными именами.

« Задержание жидкости – перевязывание волокон у корня языка, вследствие чего речь его задерживается. Отделение души от чувства – распространение магнетического и притом свертывающегося тока, начиная от корня носа под основание мозга, подобно какому-то покрову, так что ощущение сердца совершенно отрезывается от соображений рассудка. Поднимание змея – так, как мальчики заставляют подниматься бумажного змея, точно так же эти злодеи, при помощи своих чар, впускают какое-нибудь особое представление в мозг своей жертвы, которое затем несколько часов движется взад и вперед в мозгу. Как ни желает подпавший такому нападению человек отделаться от навязанного ему представления и перейти к чему-нибудь другому, однако он не может этого сделать; он должен обратить все свое внимание, с исключением всех прочих представлений, только на это, навязанное ему. При этом он, однако, все время сознает, что представление это ему чуждо, что оно навязано ему снаружи. Связывание – связывание суждения лица, подвергшегося нападению, при обсуждении своих мыслей. Лопание бомбы – одно из самых страшных влияний. Находящаяся в мозгу и в нервах жизненная жидкость, пар восходящий и нисходящий в сосудах, газы в желудке и в кишках разрежаются до высочайшей степени и делаются горючими, что причиняет чрезвычайно неприятное болезненное распучивание всего тела. В то время как жертва страдает под этим влиянием, злодеи выпускают на нее сильные заряды электрической батареи, которая служит им для своих влияний; это ведет за собой страшное сотрясение, и все тело разрывается. В голове происходит страшный треск, и просто удивительно, как такое страшное сотрясение не ведет за собой моментальную смерть».

Во время сна Матьюса мучают, приготовляя ему сон; у злодеев есть особенные куклы различного рода, и если они долгое время пристально посмотрят на них, то могут затем бросить образ этих фигур во время сна в его душу, и т. д.

Вещества, которые употребляет шайка для своих чар, весьма различны, по словам Матьюса, – «семенная жидкость мужчин и женщин, слитки меди, серы, пары купороса, царской водки, корня черемицы и воды, испражнения собак, человеческие газы, яд жабы, пары мышьяка и так далее» [30] Цитировано по Гризингеру. …

Последнее описание представляет пример систематизированного бреда , т. е. такого, в котором все отдельные части находятся в строгой связи между собою; больной в подробностях определяет взаимные отношения между собой всех лиц и явлений, составляющих содержание бреда. Как я говорил, этого совсем нет в бреде несистематизированном , в котором наплыв бредовых идей совершается непоследовательно, иногда совершенно бессвязно.

Бред бессвязный бывает большей частью полиморфным , т. е. составленным из нелепых идей, весьма разнородных по содержанию. Примером полиморфного бреда может служить следующее описание того, что испытывал больной, страдавший остро развивающимся бессмыслием в той разновидности, которая называется мной бредовой формой дизнойи. Больной в то время, когда он описывал свое состояние, еще не пришел в нормальное положение, а потому рассказ его недостаточно связен, но эта бессвязность сама по себе составляет характерный признак болезни, при которой встречается чаще всего полиморфный бред.

«Мне казалось, – говорил больной, – что изобретен был способ делать живых людей: когда много людей погибло, то нужно было приготовить искусственных; они, правда, были без мозгов, но для работы годны. Все императоры были сделаны из бумаги, набиты мукой. Я тоже был двигателем новоизобретенной электрической дороги или какого-то воздушного корабля. Меня захватили в этот корабль, и я должен был им двигать, и от моего движения как будто зависела мировая жизнь: я остановлюсь – и все должно рушиться, все города провалятся и произойдет ужасный переворот… Решились, казалось, возобновить крепостное право в России. Мне это было тяжело, но я соглашался, только бы меня выпустили. Казалось, что у меня три души; лекарства казались чернилами и притом жгучими: пью и чувствую, что внутри все сгорает. Служителей принимал за царственных особ… Франкмасоны все возводили меня в бога – Савоофа, это было очень скучно… За грехи опускали все ниже и ниже под землю и опустили в самые нижние части ада. Предлагали вездесущствие с условием раздробить голову в двадцати местах на 90 кусков. Служение богу носило у них какой-то шутовской характер. Главным действующим лицом был Беконсфильд, сатана бесчеловечной науки… В соседней комнате, казалось, мучают людей; чувствовался запах трупов, виделись и души в виде маленьких людей. Когда я ходил по саду, слышал голоса, шепот сатаны: «не нужен, не нужен». То я был Ванька Каин, то Гришка Отрепьев; вообще принимал на себя гнусные роли… Я должен был быть расстрелян в Риме, и тут началось разрушение мира: на итальянском корабле командовал будто сосед; тут же выделывали чернокожих абиссинцев; лишних людей убивали… ужасный момент… мозги катились… были старые мозги, настоящие и воображаемые. Итальянцы, впрочем, убивали кажущихся людей; но вдруг убили настоящего живого человека – драматический момент. Весь корабль, на котором мы были, представлялся в виде древнего амфитеатра. Я двоился: как будто и вверху, и внизу. Переправляли с неба ад – шествие долгое… Стали питаться человеческими извержениями. В это время Егорьевск совпал с Римом; весь мир превратился в шапо-клак, складывался… С самого верха в Рим спускались трубы, раскрывавшиеся с треском… Мне как будто нужно было только извиниться и сыграть на скрипке, чтобы все опять пошло по-старому… Был я и перпетуум мобиле… Несколько раз попадал в бедствия, но всегда поздно, потому что время шло не так: с пришествия антихриста время должно ведь пойти назад – январь, декабрь, ноябрь и т. д., а я не знал этого… Среди всей этой борьбы провалился в преисподнюю, а потом очутился наверху. Все страшно переменялось: стены удлинялись, расходились одна в одну сторону, другая в другую, столовая проваливалась, спальня тоже. Сатана вселялся в меня, чтобы жить иначе, также и Беконсфильд, также и вечный жид…».