Ирина Млодик - Современные дети и их несовременные родители, или О том, в чем так непросто признаться

Поверьте, внук этой бабушки на самом деле – милейший человек. Он добр, внимателен, корректен, эмпатичен. Он угадывает мои желания задолго до того, как я их произнесу. Он всегда приходит вовремя, извиняется при малейшем намеке на ошибку или неловкость. Он любящий муж и отец. И его жена произносит самую распространенную фразу среди жен алкоголиков: «Он такой замечательный, когда не пьет!» И это правда, они совершенно замечательные, эти зависимые дети. Они умеют жить вашими жизнями и вашими потребностями, что очень многими ошибочно воспринимается как неоспоримое доказательство их любви, вот только не умеют жить своими. И поэтому пьют, чтобы заглушить тоску по своей непроживаемой жизни. И поэтому же не могут бросить пить – потому что не управляют собой и своей машиной под названием «жизнь».

На самом деле любить своего мальчика – это не беречь его от всех бед и несчастий, а позволять ему получать новый опыт, взывать к его силе, смелости и отваге, понимая при этом его страхи, тревоги и беспокойства. Любить – это значит разрешать ему отделяться, противоречить вам, спорить, иметь свое мнение, даже если вам оно не по нутру. Любить – это значит позволять ему принимать решения, даже зная, что некоторые из них окажутся ошибочными, доверять его способу жить, даже если он далек от того, что вы предполагали.

Каждая эпоха выдвигает свои требования к тому, каким кому быть. Социальные требования оставляют свой отпечаток. В результате бабушка, выращенная в институте благородных девиц, будет давать одно послание своим дочерям, а бабушка – комсомолка времен 20-х годов, когда секс по простоте исполнения приравнивался к выпитому стакану воды, другое.

Последующие война и социализм сделали из наших женщин главным образом матерей и работниц. Быть матерью всегда было почетно. Святость задачи и важность функции сделали образ матери непререкаемо желательным. Просто любящая и любимая женщина не могла претендовать на такую же поддержку в общественном мнении, как мать, пусть даже не самая вовлеченная в воспитание, не самая успешная. И мать – это действительно чрезвычайно важная для общества роль. Но роль матери – это не единственная функция, которую выполняет женщина. Хозяйка дома, любимая, жена, подруга, спутница, профессионал и т. д. Так много других ролей! Но социалистическому обществу нужен был лишь ограниченный репертуар женских ролей. Хозяйка дома, мать и профессионал – вот то, чего по большей части нашему обществу было достаточно. И этим русские женщины до сих пор привлекательны для многих зарубежных женихов. Русская женщина вынослива, добра, образованна, непритязательна, умеет заботиться, ухаживать и работать.

Красота и особенно сексуальная привлекательность женщины вызывали в нашем социалистическом обществе напряжение. В советской стране, где, как было сказано в одной телевизионной передаче, «секса не было», женщина ни в коей мере не должна была представлять себя привлекательным объектом – и уж, во всяком случае, не сексуально привлекательным. Страна, много лет сражавшаяся со всем, что приносит западная мода, боролась и с сексуальностью наших женщин, боясь влияния «западного порока». Поэтому женщина, отважившаяся быть привлекательной, могла навлечь на себя гнев и недовольство… других окружающих ее женщин, поскольку мужчинам женская привлекательность всегда нравилась, она совершенно соответствует мужской природе.

Итак, привлекательная женщина вызывала естественное волнение и напряжение у окружающих ее мужчин и недовольство, скрытую зависть и злобу у окружающих ее женщин, поскольку могла позволить себе то, что они тоже хотели, но не решались. Ее награждали нелестными эпитетами, женщины часто несправедливо лишали ее своего общества. Не каждая была способна выдержать такой накал страстей вокруг своей персоны. Проще было стать как все, скрывая свою сексуальность и привлекательность за материнской заботой или повышенным трудовым энтузиазмом. Тем самым страна как бы сохраняла свое лицо, но создавала себе проблему.

Женщина, отказавшаяся от своей сексуальности, страдает не только эмоционально, лишаясь радости, но и телесно: достаточно быстро у нее развиваются разные гинекологические заболевания, поскольку тело не прощает предательства и пренебрежения по отношению к нему. При этом женщина поневоле заставляет страдать и своего мужчину, также лишающегося возможности проявить свою сексуальность, во всяком случае, со своей женой. Так уж сложилось, что мужчину, решившегося на проявление своей сексуальности вне семьи, снисходительно понимают, а женщину, сделавшую то же самое, сурово порицают, часто не прощая ей этого шага.

Детям предпочитают не говорить о сексе ничего, во-первых, потому что не знают, как говорить об этом, во-вторых, наивно надеются, что эта тема как-то минует и не затронет их детей. Поэтому разговора об этом не случается, но трансляция, идущая от родителей, скорее всего состоит в том, что секс – это «грязно», «опасно» или в лучшем случае «очень неприлично». Таким образом, ребенок вырастает, имея странные отношения с собственным телом. Желания его тела объявлены взрослым миром неправильными, он растет, стыдясь, понимая, что радости тела существуют, но запретны, а значит, их просто лучше скрывать.

Невинная детская мастурбация вызывает во взрослых панику, грозящую перерасти в катастрофу. Им начинают мерещиться страшные картины развращенности собственного ребенка, и они обрушиваются на ребенка, стыдя его и ругая, навсегда связывая в его сознании желание и стыд. С большой степенью вероятности он теперь всю оставшуюся жизнь будет испытывать стыд за любое удовольствие в своей жизни, и почти со стопроцентной вероятностью – стыд за проявление своей сексуальности.

Одно из самых страшных событий, которое грозило молодой сексуальной девушке, было – «принесешь в подоле». Безусловно, нет ничего хорошего в ранней беременности, но лишать своего ребенка, оказавшегося в сложной ситуации, поддержки, покрывать позором, выгонять из дому, отрекаться… все это чрезмерные реакции, и они могли быть характерны только для родителей, чья сексуальность уже кем-то искалечена и изломана. А таких историй, как мы знаем, было немало.

Неумение и неспособность советской женщины быть женщиной создавали много проблем, отголоски которых слышны до сих пор и еще долго останутся неразрешимы.