Алина Степанова - Убить риэлтора

И выписывать тогда ее вы будете уже через суд, да и еще поискав хорошего опытного судебного юриста, не жулика.

А это, во-первых, существенно отложит реализацию ваших планов по разъезду, а во-вторых, несколько испортит репутацию вашей квартиры на рынке недвижимости – человек, выписанный по суду, очень плохо смотрится глазами покупателя.

Если ваши отношения с Евграфом оставляют желать лучшего, а медиатора (риэлтора-переговорщика) вы нанять пожабились, именно вам, для всех, придется выступать одновременно в роли психолога и в роли просящего. Причем здесь совершенно нелогично, почему это вдруг вы с братом должны понять друг друга, если не сделали этого за последние сорок лет.

И скорее всего, не поймете, и вас ждет грандиозный скандал. Но если не вы проведете переговоры – то кто же? Договоритесь!

Предположим, Евграф, брат ваш единоутробный, не стал, как обычно, бросаться в вас стулом. Жидким.

Мы вообще можем пофантазировать, что вы с Евграфом ударили по рукам, после того как пару раз ударили друг друга по лицу другими частями тела.

Вы с братом взяли, да и договорились о совместной продаже квартиры.

Что же должно стать следующим шагом? Знающие люди говорят, что это – хоум-стейджинг! Хоум – дом, стейджинг – наведение порядка и красоты. Предпродажная подготовка, в общем.

Тут, конечно, надо разбираться, кто как живет.

Если к примеру, вы модный дизайнер или там стилист – то да, вам понадобится именно хоум-стейджинг. Ежели нет – то не выпендривайтесь и просто тщательно приберите срач в квартире.

Нет абсолютно никакой необходимости перед продажей евроремонты ремонтировать. «Убитые» квартиры покупают даже охотнее – никто не станет переплачивать за чужой, обычно плохой, вкус. И даже если вы поклеите ваши любимые черные обои, с золотым тиснением, черепами и змеями и на этом основании захотите на три миллиона больше – шиш с маслом вы чего получите.

Потенциальный покупатель, в своем уме, всегда предложит вам обои эти, драгоценные, снять со стен, свернуть в трубочку и засунуть себе в ж… «жигули», я имею в виду, и увезти в новое жилище.

Сказочка про тошнотворненькое

Зайдя в одну квартиру, агент пытался пасть смертью храбрых – ибо тут же запнулся о мерзкую гору засаленной обуви вперемешку с какими-то проводами у входа.

Мусор, пыль, кошки и какие-то, вроде бы нужные, вещи ровным слоем были разложены по полу. Кроме разложенного мусора на расстеленной двухъярусной кровати, прямо в коридоре, богатырским сном спали два мужика, арендующие койко-места.

Хозяйка квартиры открыла агенту в чем-то вроде полупрозрачного пеньюара на голое тело.

Агент, даром что одного полу с хозяйкой, с трудом вышел из ступора.

– Может, вы оденетесь? Сейчас люди смотреть придут.

Напрасно он из ступора выходил. Вскорости ему пришлось туда вернуться.

– Я не стесняюсь! – Хозяйка скинула пеньюар и осталась в чем мать родила.

Помахивая ягодицами, хозяйка достала нечто вроде утягивающего комбинезона и принялась упихивать в него мощные телеса.

– Помоги, чего стоишь?

Тут агенту волей-неволей пришлось прикоснуться к голой потной коже клиента. Знал бы агент, что ждет его впереди!

С трудом натянув вторую кожу, хозяйка квартиры плюхнулась в широкое кресло, утомленно обмахиваясь газетой. Сиськи до пояса, разметались по квартире.

– О, мои глаза! – мысленно молил о помощи агент.

Внизу утягивающий комбинезон имел отверстие для отправления физиологических нужд. Там надулся странный шарик, вроде как вывалившегося края живота.

– Живот поправьте.

– Где живот?

Хозяйка квартиры подобрала сиськи, изогнулась, чтобы заглянуть внутрь себя:

– А! Это не живот – это писечка!..

До конца вечера приходилось агенту бороться с тошнотой. Даже мощные аптечные препараты от токсикоза беременных не могли побороть воспоминаний.

Вам все равно переезжать. Так стоит ли продолжать хранить весь этот хлам, накопленный веками?

Вы посмотрите вокруг – эту же колекцию неликвидного дерьма еще ваша прабабушка собирать начинала.

Дедушкино пальто, прадедушкино пальто, прабабушкина перина – вы что, это все в новую квартиру повезете, чтобы сразу наполнить ее привычным запахом старых трусов? Ну ведь нет же. Выбрасывайте прямо сегодня и не жалейте!

Начните с того, чтобы отнести на помойку коллекцию зверски умерщвленных вашим папой-садистом мерзких бабочек, очень ценный, в пятидесятых годах прошлого века, закопченный чайник и пожелтевшую подписку на журнал «Крестьянка» за последние сорок лет. Подписку обязательно. Она не только от старости пожелтела – на нее эти дурацкие коты сто раз сходили.

Между прочим, нанять специалиста по уборке можно тысячи за три, если постараться. Но коль уж вы начали экономить, объясню главный принцип: даже очень старенькая, вусмерть обосс… – в смысле ободранная квартира должна быть вычищена зубной щеткой до скрипа и иметь запах луговой свежести.

Если сто поколений кошек хором ссали на этот диван – вынести на помойку немедленно.

С обеих сторон вымыть все окна, шваброй почистить от паутины потолок, натереть мебель средством с приятно пахнущим воском.

В аккуратно выглядящие новые (!) коробки, что продают в сетевых магазинах, начать складывать свои вещи. Коробки в чистой квартире создадут атмосферу переезда и освобождения пространства.

Грязные шторы постирать, впервые за весь их срок существования, и повесить тщательно выглаженными. Не до стрелок, но все же.

На окна поставить цветы.

Оторванные, еще вами же в детстве, обои – подклеить, все, что открутилось, – прикрутить, все, что сломано, – починить, все, что нельзя починить, – выбросить.

Нет ничего более мерзкого, чем косо свисающая дверца грязного кухонного шкафа.

Хотя нет, есть – текущий кран и его рыжий след.

Надо говорить, что унитаз – это не то, что показывают на презентации? Я вам, конечно, не предлагаю поставить в него букет цветов, но пластиковую крышку-то за триста рублей вы купить можете? Хоть однотонную, хоть с китайскими котятами – все равно, только бы люди не видели этого безобразия.

По дому следует разложить саше (такие специальные мешочки) с травами и приятными отдушками, пахучее мыло и прочие приспособления, которые могут заглушить запах «бабушкиных трусов» – обычный запах старого дома.