Геноцид и массовые репрессии

После отказа федерального правительства признать права аборигенов на землю и после обнародования плана строительства новой деревни лидеры гуринджи призвали мужчин, которые к этому времени приступили к работе на различных «станциях», вернуться в Дагу-Рагу. Этот «исход» продолжался три месяца.

Дагу-Рагу оставалось для гуринджи центром, где многие члены этой (племенной) группы жили постоянно и куда молодые мужчины возвращались на время отпусков или для участия в религиозных церемониях. Незаконность (согласно законам белых) пребывания гуринджи на земле, взятой компанией «Вести» в аренду у государства, совершенно их не волновала, за исключением тех случаев, когда это мешало им обзавестись стадом коз или же зарегистрировать клеймо, которым они метили своих лошадей.

Пинчер Намиари, один из лидеров гуринджи, так обрисовал сложившееся положение: «Земля наша, название ее наше, и никто никогда не сможет ее у нас отнять. «Сновидения» на этом месте наши».

Гуринджи в последующие годы занимались благоустройством поселения, зарабатывали и организовывали сбор денег для этого, учились строить дома, душевые и туалеты, разводили сады, ставили заборы, покупали ивыращивали лошадей и крупный рогатый скот. Они также разрабатывали планы на будущее.

Выступление гуринджи было важным моментом в борьбе за возврат аборигенам земель, которые оказались к этому времени арендованными скотоводческими монополиями.

Первая попытка вернуть находящуюся в руках государства землю имела место на полуострове Гов, в северо-восточной части Арнемлендского резервата для аборигенов. Швейцарско-австралийский консорциум «На-балко» планировал израсходовать 310 млн. долл, на создание на полуострове Гов комплекса по добыче и обогащению б'оксидов и поселка на тысячу белых рабочих. Аборигены-ирркала, жившие на полуострове Гов, в 1963 г. направили федеральному правительству в Канберре написанную на коре эвкалипта петицию, в которой протестовали против притязания на их землю, осквернения и уничтожения их священных мест. Это был политический протест, современный по содержанию, но все еще традиционный по форме.

Министр либерально-аграрного правительства Пол Хэзлак отверг большинство содержавшихся в этом обращении требований. Но на стороне аборигенов было общественное мнение, а также лейбористская оппозиция в парламенте, и поэтому была создана комиссия по рассмотрению их жалоб. Хотя аборигены добились некоторых уступок, консорциум «Набалко» тем не менее продолжал разработку недр в резервате. Ирркала же продолжали протестовать против этого.

Тогда правительство изменило свою тактику и в 1970 г. предоставило ирркала денежную субсидию, дабы они могли передать свое дело в высшую инстанцию суда в Дарвине. Попытка суда в 1970 г. сразу же отклонить разбирательство дела не удалась, в марте 1971 г. суд вынес окончательное решение, — как и следовало ожидать, не в пользу аборигенов. Кого такого рода юридическое крючкотворство должно было убедить в справедливости и беспристрастии правительства, не совсем ясно, но на жителей полуострова Гов оно не произвело впечатления. Они продолжали отстаивать свои требования об изменении законов относительно права аборигенов на землю.

Показательно, что в процессе развития политического движения, в которое после второй мировой войны были вовлечены аборигены и их сторонники, вопрос о праве на землю вначале не играл заметной роли, а если и поднимался, то обычно только в отношении государствен-, ной земли. Все австралийцы, и черные и белые, знали, что первые британские колонисты просто отняли у аборигенов их землю и что последние не получили никакой компенсации. Тем не менее на протяжении многих лет в своей политической деятельности ни аборигены, ни белые не уделяли должного внимания этим фактам.

После Дагу-Рагу все изменилось. Показательно, что первые настойчивые требования возвращения земли аборигенам прозвучали не на юге, а на севере, то есть их выдвинули аборигены, чей традиционный образ жизни был уничтожен совсем недавно.

Правительство было вынуждено «проявить внимание» к коренному населению. В 1969 г. оно выдвинуло план «содействия социальному и экономическому равенству аборигенов». Однако в нем даже не ставилась задача достижения аборигенами действительного равенства, речь шла лишь о некоторых мерах «содействия» улучшению их положения.

В последние годы проблема аборигенов приобрела еще большую остроту. Коренные жители Австралии остаются гражданами «второго сорта». Видный политический деятель, бывший (лейбористский) премьер-министр Э. Уитлем прямо обвинил правительство в полном забвении интересов коренного населения. Он подчеркивал, что по уровню жизни аборигенов можно приравнять лишь к жителям «бантустанов» в ЮАР и что они — одни из самых обездоленных и в наибольшей степени страдающих от болезней людей на земле. По приводимым им данным, детская смертность среди аборигенного населения в 1973–1977 гг. составляла 63 человека на 1000, тогда как среди белых австралийцев — 15.

В 1981 г. австралийский профессор Ф. Холлоуз, руководитель центра по борьбе с трахомой среди аборигенов, подал в отставку, возложив на правительство ответственность за состояние здоровья коренного населения. Он заявил, что на Северной Территории каждый двадцать восьмой абориген болен проказой, 30 процентов аборигенов в возрасте от 15 до 49 лет заражено сифилисом, случаев слепоты среди них в 7 раз больше, чем среди белых австралийцев. Продолжительность жизни аборигенов на двадцать лет ниже средней продолжительности жизни в Австралии.

Группа представителей Всемирного совета церквей, посетившая страну в 1981 г., пришла к заключению, что в отношении коренного населения там осуществляется «геноцид путем забвения его нужд и интересов».

В дополнение к сохраняющейся фактической дискриминации, к исключительно тяжелому социально-экономическому положению аборигенов в настоящее время началась новая волна захватов горнорудными транснациональными, в первую очередь американскими, монополиями только что открытых месторождений природных ископаемых (алмазов, урана, нефти) на землях, где живут аборигены, то есть новая волна вытеснения аборигенов с «традиционных» земель.

Необходимо отметить, что положение аборигенов различно в зависимости от того, в каком штате они живут. Жесткую линию против коренного населения, и прежде всего против требования признания его права на «традиционные» земли, проводят правительства Западной Австралии и Квинсленда. В то же время правительство Южной Австралии в ноябре 1981 г. заключило первое в истории страны соглашение с аборигенами племени питджантджатджара, согласно которому за ним признана «неотчуждаемая собственность» на десятую часть территории штата (на площадь, примерно равную Венгрии и Австрии, вместе взятым). Горнорудные компании отныне могут действовать на землях племени только с согласия питджантджатджара и на условиях, одобренных представителями племени.