Виктор Кандыба - Чудотворцы и чудеса. Энциклопедия сверхвозможностей человека

И не следует ли искать начало жизни не в биосфере, а в зарождении самой биосферы, точнее, предбиосферы, области взаимодействия первобытных атмосферы, гидросферы и литосферы с солнечным и другими излучениями?

Еще на школьной скамье мы усвоили, что химическая активность вещества возрастает при его дроблении из-за резкого увеличения общей поверхности частиц. Первичное вещество Земли тоже дробилось — понятие материков сопровождалось расчленением рельефа, увеличением поверхности и, главное, еще и дроблением и химическим изменением обнаженных пород под влиянием газов, вод, солнечных и космических лучей. Сносимый с материков обломочный материал копился в прогибах литосферы, в зонах опускания. Попадая в земные глубины, вещество вступало в новые реакции, выделяло энергию, впитанную на поверхности Земли. Породы переплавлялись и снова извергались на поверхность. Машина предбиосферы рождала все более энергоемкие, разнообразные соединения, все тщательней перемалывала верхи литосферы, образуя земную кору.

Росла площадь материков, и вот на них появились первореки и первоозера — мелкие механизмы, созданные гигантской геологической машиной. То есть в системе возникли локальные подсистемы. Такое усложнение, подобное разделению труда, позволяло более тонко перерабатывать вещество. Обычное физическое дробление в речных долинах дополнилось химическим растворением, а на равнинах, в устьях и заливах — химической переработкой, доводящей частицы до коллоидальных размеров, когда проявляется нечто схожее с жизненными процессами (избирательное поглощение химических элементов из среды; высокая, хотя и пассивная, подвижность; взаимодействие, старение). И все это сопровождалось сортировкой и концентрацией частиц разного веса, размера и состава.

И хотя при химических реакциях на поверхности планеты ассимилировалась ничтожная часть солнечной энергии, этого было достаточно, чтобы за миллионы лет накопить в зоне взаимодействия атмо-, гидро— и литосферы внушительные запасы энергии, что позволяло менять вещество (организуя его) даже на молекулярном уровне.

Пока шло горообразование, один район накапливал энергию, а другой терял: один обогащался сложными со-

единениями, другой беднел. С наступлением нового этапа горообразования впадина вздымалась, а бывшее поднятие опускалось. Но на этот раз материал уже был сильнее насыщен энергией. Накапливалось вещество, состоящее из более ложных и концентрированных соединений.

Среди них первостепенная роль коллоидов, для которых в окружающей среде есть вещества и «вредные» и «полезные». Первые способствуют слипанию частиц и осаждению. Вторые, наоборот, гарантируют нейтральность коллоидов, разнообразие физико-химических превращений. При обилии коагулянтов будут идти массовые вымирания коллоидов — выпадение в осадок. А обилие катализаторов, наоборот, способствует химической активности коллоидов.

Здесь может работать нечто вроде геохимического естественного отбора. При обеднении среды процветать будут лишь те частицы, которые помимо привычных катализаторов способны использовать другие (кроме одного химического элемента — еще один). Они невольно станут вытеснять примитивных конкурентов, ассимилирующих лишь один элемент, запасы которого истощаются. На место одних веществ придут другие, более «приспособленные» — волна за волной. Такой процесс может длиться до тех пор, пока не появятся сложные органические соединения. А отсюда один шаг до зарождения жизни.

В. И. Вернадский полагал, что в геологической истории (то есть в интервале, который запечатлен в памяти Земли) жизнь вечна. Сведения, добытые астрохимиками (присутствие органических молекул в межзвездном пространстве), позволяют по-новому осмыслить слова Вернадского. Если планета сконденсировалась из холодного первичного вещества, она изначально должна была нести в себе реагенты для синтеза аминокислот.

Дальнейшее, как считают, например, известные химики С. Фокс и К. Дозе, должно занять два этапа. На первом этапе из аминокислот в областях повышенных температур (и давлений?) синтезировались белково-подобные вещества. Такой синтез мог идти на глубине 2–5 км, куда неизбежно погружается часть горных слоев накопленных на поверхности. На втором этапе требуется вода. Она обрабатывает породы, поднявшиеся из глубин.

Вода — хорошая среда для органики, которая может здесь пребывать в виде молекул или блоков молекул, еще не способных сплотиться для образования коалиции, для образования живой клетки.

Однако вспомним предложение Д. Бернала о том, что синтез органических соединений и их коалиций шел на глинистых частичках, которые избирательно поглощают из раствора молекулы, в том числе и органические. Теряя электрическую активность, коллоиды выпадают в осадок и, погружаясь в недра, претерпевают изменения: молекулы полимезируются. В новых формах они вновь появляются на поверхности планеты в зоне выветривания и снова участвуют в химических процессах.

По-видимому, на Земле эволюционировали две ветки коллоидных систем: кремнийсодержащих и углесодержащих.

Сперва преимущество получили устойчивые кремнистые коллоидальные предсущества. Они адсорбировали углеродные предсущества (питались). Но не им было суждено великое будущее: в темных недрах исподволь зрели новые, более сложные и совершенные органические формы.

В нижнем протерозое (2,6–1,9 млрд. лет назад) на Земле господствовали коллоиды. В эту эпоху родилось много глин, доломитов, железных руд, нашпигованных углеродом осадков (к ним они дошли в виде графитовых сланцев). В верхнем протерозое произошло знаменательное событие — началась кипучая деятельность живого вещества — бактерий, микробов, одноклеточных водорослей. Накопились колоссальные массы органогенных пород — продуктов жизни. Все это усложнило биосферу и земную кору. (Прочно связанный в соединениях углерод откладывался в земной коре, относительно инертный азот уходил в воздух, водород усиливал кислотность природных вод, кислород активизировал окислительные процессы, геохимический цех планеты работал во всю.)

Жизнь набирала силу. В нижнем палеозое (570 млн. лет назад) на сцену вышли морские беспозвоночные животные, строящие свои наружные скелеты из извести, фосфора, кремнезема. Накопление карбонатов и силикатов стало одной из привилегий жизни. В верхнем палеозое пышно расцвела наземная флора, что привело к складированию в земной коре огромных масс органического углерода.

Волны мощного осадконакопления прокатывались по планете и в более поздние эпохи. Можно ли усмотреть здесь какую-нибудь закономерность?

Попытаемся найти ответ, анализируя не менее загадочные ритмы живого вещества планеты.