Виктор Кандыба - Чудотворцы и чудеса. Энциклопедия сверхвозможностей человека

В эволюции живых существ расцвет и угасание, нарождение и вымирание — это эмпирический факт. Нанеся на график число вымерших и появившихся видов животных, мы получим серии волн. Ибо число видов на протяжении геологической истории Земли не было постоянным, а претерпевало колебания — так называемые волны жизни. Любопытно, что период колебания волн жизни (для отрядов, классов) меняется обычно в узких пределах: от двадцати до ста миллионов лет. Пологие волны накатываются медленно, крутые часто. Временами наступают периоды активизации каких-то групп живых существ, когда резко усиливается нарождение новых видов. В это время течение жизни как бы ускоряется. Эволюция быстрее шагает вперед.

Известен такой лабораторный опыт. В замкнутой экосистеме в питательной среде, пронизанной солнечным светом, живут микроводоросли, простейшие и крохотные рачки. Они составляют пищевую цепь из трех звеньев. Обновление питательной среды подталкивает расцвет водорослей, затем питающихся водорослями простейших и, наконец, рачков.

Примерно то же случается и в природе (здесь пробирка увеличена до размеров биосферы). Усиление горообразования сперва стимулирует накопление обломочных пород, затем химическое их разложение, расцвет коллоидов и, наконец, последовательные волны расцвета автотрофных организмов (питающихся неорганическими соединениями), а затем травоядных и плотоядных животных.

Сложное живое сообщество стремится к полной утилизации отходов. Отмирающие остатки разлагают бактерии, ассимилируют почвы, иды. Конечные продукты разложения вновь поступают к живым существам. В общем, биосфера стремится к динамическому равновесию, к работе без отходов, к созданию замкнутых геохимических циклов. Однако реализация такого идеального состояния затруднена.

Прежде всего этому препятствуют внешние силы: вулканические пароксизмы, движения земной коры, перемены в атмосферной и океанической циркуляции, колебания солнечной активности… Однако геологи особо подчеркивают последствия этих влияний, подчас возлагая на них ответственность за эволюцию всего живого, за вымирание видов.

Однако предположим, что внешние силы действуют равномерно, постоянно и не ведут к глобальным катастрофам. Останется ли биосфера в равновесии?

По-видимому, стрела эволюции стремительно летит вперед даже тогда, когда действие сил неорганической материи уравновешено.

Без внешнего катастрофического вмешательства живое вещество станет работать как прекрасно отрегулированная машина, приспособленная к механизму геосфер и к имеющимся химическим условиям. Но механизм геосфер никогда не прекращает работы. И новые соединения поднимаются из глубины, меняя геохимическую обстановку в тех или иных уголках планеты. Живое вещество вынуждено меняться, приспосабливаться к этим переменам.

Да и не только к этим. Самые незначительные геологические перемены порой могут вызвать серьезные последствия в биосфере. И чем совершеннее взаимосвязь ее частей, тем глубже кризис. Например, сейчас огромная перестройка дна Атлантического или Тихого океанов в их северных окраинах может изменить направление нынешних океанских течений. Если Гольфстрим потечет не к Мурманску, а Берингов пролив исчезнет, начнется великая климатическая перестройка. И биосфера вынуждена будет эволюционировать, приспосабливаться.

Жизнь — это постоянные изменения, это состояние «устойчивого неравновесия», что уже само о себе несет ростки будущего. Живое вещество — не только нежная, но и чувствующая материя — со временем реагирует на самые тонкие изменения среды. Совершенствуясь и приспосабливаясь к окружающему, оно все больше попадает в зависимость от собственных внутренних ритмов. Все отчетливей пульс жизни, на который отзывается биосфера. И с каждым новым толчком этого пульса жизнь поднимается по эволюционным ступеням.

В истории Земли бывали эпохи, когда, как и ныне, ледяные шапки покрывали полярные области. Обычно же планета обходилась без ледяных украшений.

Геологи знают, что великим ледниковым эпохам предшествуют накопление громадных месторождений каменного угля или горючих сланцев. Случайность? Не обусловлено ли наступление ледниковых эпох самой эволюцией биосферы?

Температура у поверхности Земли зависит от концентрации углекислоты в воздухе, которая препятствует тепловому излучению в космос. Во времена бурного глобального расцвета водорослей (венд), наземной растительности (карбон) и покрытосемянных растений (палеоген) динамическое равновесие, в биосфере нарушалось: еще не успевали сформироваться организмы, способные начисто переработать колоссальное количество отмирающей органики. Растительные остатки накапливались, а значит, с ними в осадочные горные породы уходил углерод, ранее витавший в атмосфере. То есть работал механизм, убивающий углерод из атмосферы. Теплоотдача планеты в космос резко увеличивалась, что порождало обледенения:

Для живого вещества такие глобальные катастрофы (вызванные самим живым веществом) имели самые важные последствия. Например, после вендского оледенения в огромном количестве появились беспозвоночные, после пермокарбонового — рептилии, а в конце последнего оледенения сформировалось человечество.:

Дефализация — это эволюционное развитие, усложнение головного мозга. Благодаря ей создано самое сложное, а потому и самое невероятное существо — человек разумный. Если заглянуть в палеонтологическую летопись, мы увидим, что ее первые две трети заполнены простейшими созданиями (которые, конечно, очень непросты!). Отпечатки первых многоклеточных существ — водорослей, медуз и т. п. — стали попадаться лишь в слоях докембрия. О цефализации тогда еще не могло быть и речи — г клетки мало отличались одна от другой. Нервных же клеток вовсе не было. Обычные клетки, обремененные множеством забот (питание, выделение, размножение…), не очень-то расторопны. У губок, например, передача раздражения от клетки к клетке идет со скоростью 0,2 см/сек.

На первой ступени цефализации (более полумиллиарда лет назад) появились специализированные нервные клетки. Они понадобились для более тесного и упорядоченного взаимодействия клеток между собой и с внешней средой.

Вторую страницу цефализации открыла постройка сети нервных клеток. Увы, простая нервная сеть из небольших, более или менее беспорядочно разбросанных нервных клеток — нейронов, из-за задержек на контактах передает возбуждение лишь со скоростью 4—15 см/сек (кишечно-полостные). Эволюция нашла выход из тупика: возникли скопления нервных волокон — ганглии — своеобразные регуляторы раздражений, идущих по нервным путям. С помощью ганглиев скорость нервного импульса удалось довести до 40 см/сек (пиявка), 120 см/сек (ракообразные) и даже до 2,5 метров в секунду (сколопрндра).