Виктор Марковский - Камуфляж и бортовые эмблемы авиатехники советских ВВС в афганской кампании

Малый радиус виража помогал летчикам при построении атаки: после обнаружения цели можно было тут же круто довернуть на нее, а при повторных атаках виражить, не упуская противника из виду и добивать, экономно расходуя боезапас. Для этого использовался предусмотренный устройством управления механизации крыла выпуск закрылков и предкрылков в специальное маневренное положение на небольшие углы, позволявшее свободнее управлять машиной на свойственных маневрам небольших скоростях и повышенных углах атаки. Летчики скоростных Су-17 и МиГ-21, разворачиваясь для очередного удара, нередко не могли снова отыскать цель, «лишенную четких демаскирующих признаков».

При выполнении боевых задач использовали практически полный набор средств поражения, входивших в состав вооружения штурмовиков — бомбы и бомбовые кассеты калибром от 100 до 500 кг, фугасного и осколочного снаряжения, ракетные блоки и реактивные снаряды С-24 и С-25. В долинах чаще применялись 100- и 250-кг бомбы, достаточные для разрушения глинобитных строений, в горах, изобиловавших естественными укрытиями, становилась необходимой фугасная мощь «пятисоток». Максимальная загрузка в 4000 кг не была редкостью, находила применение и подвеска МБД, особенно при вылетах на минирование, позволяя накрывать бомбами-минами большую площадь. В зеленых зонах и кишлаках, где находилось чему гореть, использовали зажигательные баки и бомбы.

Для нанесения бомбо-штурмовых ударов наиболее эффективным было сочетание ракет и бомб на самолете

Боевая работа начиналась на рассвете — первые самолеты уходили на задание в 4–4.30 утра

Широко использовались осколочно-фугасные реактивные снаряды С-5М и С-5МО из 32-зарядных блоков УБ-32–57. Одним залпом они накрывали до 200–400 кв. м, лишая противника одного из важнейших преимуществ — умения прятаться и быстро рассредотачиваться на местности. На цель обычно делали два-три захода, пуская с пологого пикирования по 8–12 ракет в залпе. В полете с блоками, однако, следовало учитывать значительный рост сопротивления: уже при подвеске четырех УБ-32–57 штурмовик хуже слушался рулей, проседал при выходе из пикирования, теряя скорость и высоту — особенность, которой не было при использовании бомб, после сброса которых самолет сразу высвобождался и был послушнее в маневре. По этой причине не находил применения вариант подвески максимального числа блоков, в местных условиях просто-напросто небезопасный.

Малокалиберные НАР постепенно заменялись более мощными 80-мм снарядами типа С-8, применявшимися в разных исполнениях — обычном осколочно-фугасном у С-8А и С-8В, бетонобойного действия у С-8Б с прочной тяжелой БЧ, крошившей скальные укрытия, стены и огневые точки.

Су-25 командира калиновской эскадрильи п/п-ка Г. Стрепетова. Баграм, май 1987 года

Су-25 активно привлекался к выполнению разнообразных задач, связанных с необходимостью огневого воздействия на противника. Основную долю занимала авиационная поддержка, обеспечивавшая действия наземных войск (7 % общего объема задач), удары по плановым и заранее намеченным целям (11 %), а также минирование с воздуха, для которого штурмовики с их боевой нагрузкой и полетными режимами оказались наиболее приспособленными (80 %). При самостоятельных разведывательно-ударных действиях (РУД, или «охоте») целями являлись душманские караваны и места стоянок. Боевая загрузка при этом выбиралась универсальной для поражения разнообразных целей и включала пару бомб или РБК калибра 250–500 кг и два блока УБ-32 или Б-8. Поиск велся парами вдоль караванных путей на высоте 600–1200 метров на скоростях 600–700 км/ч.

Подпись к снимку из армейского журнала за 1987 год гласила: «Заместитель командира эскадрильи по политической части майор А. Рыбаков беседует с мастером бомбоштурмовых ударов старшим лейтенантом А. Матвеевым». Читатель мог только догадываться, что дело происходит в Афганистане

Обнаруженную цель облетали, оценивая построение удара, или атаковали сходу, не давая рассредоточиться. Последнее относилось, прежде всего, к подвижным объектам — замеченным душманским отрядам или караванам. Стационарная цель — крепость, дувал или указанная авианаводчиком огневая точка — в этом отношении предоставляли больше возможностей для построения боевого маневра и нанесения прицельного удара, однако были никак не проще при атаке, ответным зенитным огнем, прикрывавшим всякий более-менее значимый объект. На этот счет в ориентировках указывалось, что практически в каждом опорном пункте противник располагает пулеметами ДШК или крупнокалиберными ЗГУ, которых насчитывалось до двух-трех штук в банде. «Охоте» предшествовала тщательная подготовка с изучением района по картам и фотопланшетам, на которых отмечались удобные для караванщиков горные проходы, распадки, тропы и речные долины. Внимание уделялось вопросам связи, уточнялось расположение своих войск и постов, в дело шли разведданные и ориентировки.

При работе по плановым объектам наилучшую эффективность давали смешанные группы ударной авиации, в которых распределялись задачи. Доразведкой и обозначением цели занимались обычно пара Су-17 или Ми-8, ставившие «маркер» из осветительных или дымовых бомб, служивших ориентиром для ударной группы. Для подавления ПВО защищенной цели (крепости, укрепленного лагеря или базы боевиков) привлекались 2–4 Су-17, засыпавших зенитные точки РБК и залпами НАР. Удар по ним наносился сходу на скорости одиночно или парами. Не давая опомнится, через 1–2 минуты после их отхода на удар заходила ударная группа. Ее задачи, с учетом точности и эффективности, как правило, выполняли штурмовики силами 4–6 Су-25; из их числа, по обстоятельствам, могли выделяться экипажи «подавителей» для предварительной обработки ПВО. В зависимости от характера цели, следом могла привлекаться еще одна группа наращивания усилий, «добивавшая» объект. Завершала налет контрольная группа (пара разведчиков Су-17 или вертолетов), фиксировавшая результаты для их оценки.

Вскоре выяснилось, что подобное планирование оправдывает себя на равнинах и в широких горных распадках, где есть место подготовленной «ролевой игре» и маневрированию, а противнику негде укрыться или отойти. В узких ущельях с ограниченными подходами, где обычным делом было единственно возможное направление захода, появление первых же машин сводило внезапность «на нет», и противник мог рассредоточиться. В таких условиях время атаки сводили к максимально плотному, обходясь без построения удара в несколько этапов и с одного захода штурмуя зенитные точки и тут же нанося БШУ основной группой, по условиям скованности маневра назначавшейся в составе 2–4 Су-25. Боевой порядок в паре строился на дистанции 150 м с углом пеленга 30°. Удар наносился с высоты 900–1000 метров, обычно с использованием ФАБ и ОФАБ калибра 250 и 500 кг, РБК и НАР типов С-5 и С-8. Для поражения точечных целей — укреплений и огневых точек, требовавших прямого попадания, высокую эффективность показали крупнокалиберные С-24, сочетавшие высокую мощность и точность. В то же время фугасная мощь С-24, обладавшей пробивным действием, служила надежным средством поражения скальных укрытий, толстостенных дувалов и крепостей.