Победа века

Да, Николай Иванович Толкачев был бригадным комиссаром. Войну встретил в должности заместителя командира по политчасти 85-й Челябинской ордена Ленина стрелковой дивизии.

Трудно, очень трудно восстановить цепь событий — узнать, как дрались и умирали наши земляки в те первые недели войны на белорусской земле, где стояла насмерть и погибла 85-я дивизия. Немногие из них тогда уцелели, и буквально считанные единицы дошли до победного дня.

Но очевидцы тех гибельных, тех героических боев все же донесли до нас свое слово. О комиссаре Толкачеве они говорили одинаково: был уравновешен, не поддавался панике и тем вселял уверенность в окружающих, все время был в батальонах среди бойцов. Не раз водил их лично в атаку, на прорыв. Так было в боях за Гродно, так было на Свислочи, где наши бойцы сделали отчаянную попытку задержать гитлеровцев. Так было при выходе из окружений.

В одной из атак Николаю Ивановичу пулеметной очередью прошило ноги. Сумели вывезти его в Минск, а вот отсюда уже нет. Когда гитлеровцы вошли в город, Николай Иванович лежал в беспамятстве в одном из минских госпиталей.

Ему тогда повезло. Полуживого комиссара обнаружила А. С. Ананьева, жена одного из командиров 85-й Челябинской, и волоком, на себе перенесла в безопасное место, а потом поставила на ноги.

Впрочем, Николай Иванович так до конца и не залечил раны, ходил с палочкой. Сразу же, как только немного поправился, он связался с подпольщиками и включился в борьбу с врагом.

Имел ли он возможность выбора? Конечно, с его ранами о том, чтобы перейти через фронт к своим, нечего было и мечтать. Но его могли переправить к партизанам. Там было безопаснее. Предлагали не раз, но он отказался. По воспоминаниям тех, кто был тогда рядом с ним, Николай Иванович отвечал так:

— В лесу работать легче, там все свои. А вот здесь, под носом у немцев, куда сложнее! Не каждый сможет, не у каждого хватит мужества. В лес никогда не поздно. Надо работать с людьми.

Знал ли он, какой опасности себя подвергал, оставаясь в городе? Конечно знал, но сделал свой выбор. Он предпочел остаться среди тех, кому в те дни было труднее всего. Уж он-то, политработник со стажем в два десятка лет, понимал, как важно поддержать их морально, как много значило для них слово правды. Ведь гитлеровцы на каждом углу трубили: Красная Армия разбита, победа за нами, и свой железный порядок мы утверждаем на века, всякое сопротивление бессмысленно. За любое несогласие — смерть!

Как важно было тогда помочь людям, побороть отчаянье бессилия, вдохнуть в них веру в конечную, Великую Победу! И тем величественнее подвиг людей, в самые черные дни оккупации сумевших поднять людей на борьбу.

Такой подвиг совершил и бригадный комиссар Толкачев.

Он не взрывал эшелоны и не убивал врагов. Его оружием было слово. Вначале, когда минское подполье еще не было единой организацией, он входил в группу, которая вела пропагандистскую работу. Получая сводки Совинформбюро, эти люди выпускали листовки, в которых информировали минчан о положении на фронтах, призывали мужаться и вести борьбу, чтобы скорее сокрушить врага. Когда был налажен выпуск подпольной газеты «Вестник Родины», Н. И. Толкачев стал ее редактором.

В феврале 1942 года штаб партизанского движения в Белоруссии назначил комиссара Толкачева начальником отдела пропаганды и агитации минского подполья. В марте, как и другие члены подпольного штаба, он был арестован…

В минском музее Великой Отечественной войны на стенде, посвященном героям подполья, портрет Николая Ивановича Толкачева. Он в командирской фуражке и гимнастерке. В петлицах ромб. Таким его видели перед войной челябинцы на встречах с воинами 85-й стрелковой дивизии, на предвыборных собраниях. В 1938 году челябинцы выдвинули его кандидатуру в депутаты Верховного Совета РСФСР и единодушно голосовали за него. В газетах того времени печаталась его краткая биография:

«Вступив в 1918 году в ряды Рабоче-Крестьянской Красной Армии, находится в ней в настоящее время. В годы гражданской войны сражался против банд генерала Краснова, Деникина, Булак-Булаховича. С 1920 года Толкачев состоит членом ВКП(б). В 1929 году Толкачев участвует в боях против белобандитов на КВЖД».

Через год Толкачев представлял челябинских коммунистов на XVIII съезде партии. А потом было тревожное предвоенное время, героическая трагедия лета сорок первого, минское подполье, гибель. И возвращение в память живых через двадцать лет.

А. Моисеев

«Школа Шапошникова» — это выражение широко бытовало в сороковые годы. Для штабного офицера быть отнесенным к этой школе являлось высшей похвалой. Борис Михайлович Шапошников стоял у истоков создания Генерального штаба Советской Армии. «Мозг армии» — так называл он свой капитальный труд, в котором научно обосновал необходимость для нашего государства иметь в вооруженных силах единый руководящий орган — Генеральный штаб. Третья книга этого научного труда была издана в 1929 году, а Генеральный штаб создан через шесть лет после этого. Одним из первых его начальников был Шапошников. Он руководил штабом в сложные дни его формирования, стоял во главе его в труднейшие дни Великой Отечественной войны — в 1941 году. Под его стратегическим руководством была выиграна Московская битва, перечеркнут гитлеровский план «блицкрига», положено начало разгрому фашизма.

Шапошников не дожил до Дня Победы, но познал ее радость — он умер в марте 1945 года, когда армия, которой руководила «школа Шапошникова», уже добивала врага в его логове. Прах его захоронен на Красной площади.

И. В. Сталин, по воспоминаниям маршала М. В. Захарова, служившего в Генеральном штабе в годы войны, обычно обращался к А. В. Василевскому, сменившему Шапошникова: «А что скажет по этому вопросу «школа Шапошникова»? Кстати, Захаров вспоминает, что Верховный Главнокомандующий из всех военачальников лишь Шапошникова называл по имени-отчеству, подчеркивая этим особое к нему уважение, всех же остальных членов Ставки — лишь по фамилии.

В 1974 году вышли «Воспоминания. Военно-научные труды» Б. М. Шапошникова. Книгу заключают высказывания о маршале виднейших советских военачальников — Бирюзова и Конева, Мерецкова и Уборевича, Штеменко и Воронова… Все они дают Шапошникову самую высокую оценку, считая его одним из наиболее талантливых советских полководцев. Маршал Василевский признает, что под его руководством прошел неоценимую школу и мог убедиться «в необычайных способностях этого человека». В Шапошникове удивительно сочетались доброта, человечность и сильная воля, трезвый, аналитический ум военного стратега.