Олег Ермишин - Афоризмы

Я не разделяю чьих-либо мнений, кроме тех, что содержатся в книгах Евклида.

Я рассеян; у меня нет другой памяти, кроме памяти сердца.

В деле налогов следует принимать в соображение не то, что народ может дать, а то, что он может давать всегда.

Свобода есть право делать все, что дозволено законами. Если бы гражданин мог делать то, что этими законами запрещается, то у него не было бы свободы, так как то же самое могли бы делать и прочие граждане.

В механике часто приходится сталкиваться с силой трения, которая изменяет или опрокидывает выводы неверной теории; подобная сила трения действует и в политике.

Все люди животные, а государи – животные, которых не держат на привязи.

Империи, созданные при помощи военной силы, не могут существовать без помощи военной силы.

История – это ряд выдуманных событий по поводу действительно совершившихся.

Не потому что-либо справедливо, что оно законно; напротив: законно должно быть лишь то, что справедливо.

Он любит трофеи и победы, однако так же боится поставить хорошего генерала во главе своих войск, как боялся бы его во главе неприятельской армии. (О Людовике XIV)

Утонченные люди – это те, у которых к каждому представлению или восприятию присоединяется много дополнительных представлений и восприятий.

Я сперва человек, а потом уж француз.

Есть средство воспрепятствовать преступлениям – это наказания; есть средства изменять нравы – это благие примеры.

Природа мудро позаботилась, чтобы человеческие глупости были преходящими, книги же увековечивают их. Дураку следовало бы довольствоваться уже тем, что он надоел всем своим современникам, но он хочет досаждать еще и грядущим поколениям, хочет, чтобы потомство было осведомлено о том, что он жил на свете, и чтобы вовеки не забыло, что он был дурак.

Армейская дисциплина тяжела, но это тяжесть щита, а не ярма.

Бараны сбиваются в стадо, львы держатся порознь.

Близкое общение – вот откуда берут начало нежнейшая дружба и сильнейшая ненависть.

Богомол верит бредням других людей, философ – лишь своим собственным.

Бывают времена, когда правительство теряет доверие народа, но я не знаю времени, когда оно могло бы доверять ему.

В государстве следует четко различать арифметическое большинство и большинство политическое.

Вольтер учил: «Чем люди просвещеннее, тем они свободней». Его преемники сказали народу: «Чем ты свободнее, тем просвещенней». В этом и таилась погибель.

Где армия зависит от народа, там рано или поздно оказывается, что правительство зависит от армии.

Даже если заговор составляется иногда людьми умными, осуществляется он всегда кровожадным зверьем.

Деспотии гибнут из-за недостатка деспотизма, как хитрецы – из-за недостатка хитрости.

Если это неясно – значит, это не по-французски.

Из двадцати человек, говорящих о вас, девятнадцать говорят плохое; двадцатый говорит хорошее, но делает это плохо.

Известно, что движение других планет кажется с Земли неправильным и хаотическим и что следует мысленно перенестись на Солнце, дабы в полной мере оценить упорядоченность мироздания; по той же причине частное лицо судит о государстве, в котором живет, куда более ошибочно, нежели тот, кто входит в правительство.

Изречение мудреца: Если сомневаешься, воздержись – не только прекраснейшее правило морали, но и главное правило метафизики.

Какие основания были у него покончить с собой? А ведь для того, чтобы жить, нужны более веские основания, чем для того, чтобы умереть.

Когда кругом все удивительно, ничто не вызывает удивления; это и есть детство.

Кошка не ласкает нас: она к нам ластится.

Кто предугадал ход событий на двадцать четыре часа раньше толпы заурядностей, тот двадцать четыре часа слывет человеком, лишенным самого заурядного здравого смысла.

Любовь – это мелкая кража, которую удается совершить природному порядку вещей у порядка общественного.

Люди в большинстве своем непрерывно суетятся ради того, чтобы под конец обрести покой, но есть среди них и такие лентяи, которые сразу начинают с конца.

Люди, которым потребны чудеса, не понимают, что тем самым они требуют от природы прекращения ежедневных ее чудес.

Молодые люди ведут себя с женщинами как робкие богачи, а старики – как наглые нищие.

Моя эпитафия: «Лень отняла его у нас раньше, чем смерть».

Мученик во имя старой веры кажется нам упрямцем; мученик во имя новой – пророком.

На свете существуют две истины, которые следует помнить нераздельно. Первая: источник верховной власти – народ; вторая: он не должен ее осуществлять.

Не раз уже отмечено, что те, кто занимается физикой, естественной историей, физиологией или химией, обычно отличаются мягким, уравновешенным и, как правило, жизнерадостным нравом, тогда как авторы сочинений по вопросам политики, законоведения и даже морали – люди угрюмые, склонные к меланхолии и т. д. Объясняется это просто: первые изучают природу, вторые – общество; первые созерцают создания великого творца, вторые вглядываются в дело рук человека. Следствия не могут не быть разными.

Народу нужны не отвлеченные идеи, а прописные истины.

Наши безбожники в большинстве своем – всего лишь взбунтовавшиеся святоши.

Невинную девушку растлевают бесстыдными речами, женщине легкого поведения кружат голову почтительной любовью: в обоих случаях – неизведанным плодом.

Основополагающая мысль иудаизма состоит в том, что Бог предпочел евреев остальным народам. С помощью одной этой идеи Моисей воздвиг бронзовую стену между своей нацией и всеми другими; он сделал больше: он обрек свое несчастное племя на подлинное отлучение от вселенной и – что особенно примечательно – ценой вселенской ненависти подарил ему бессмертие.

Почему вы так много говорите со скучными людьми? – Боюсь, что иначе меня заставят слушать.

Ради денег Мирабо готов на все – даже на доброе дело.

Разум – историк, страсти – актрисы.

Разуму подобает смеяться, а не гневаться. Сам Господь Бог, приговорив Адама к труду и к женщине, отпустил ироническое замечание: «Вот, Адам стал как один из нас».

С сердечными чувствами дело обстоит как с благодеяниями: кто не в состоянии отплатить за них, тот становится неблагодарным.

Самодержец может быть Нероном, но порой бывает Титом или Марком Аврелием; народ часто бывает Нероном, Марком Аврелием – никогда.

Слишком большая власть, внезапно обретенная одним из граждан при республике, превращает последнюю в монархию или в кое-что еще похуже. Народу всегда наследует деспот.

Стоит быть порядочным человеком. По крайней мере, никто тебе не будет завидовать.