Олег Ермишин - Афоризмы

Страсти – вот ораторы многолюдных собраний.

Те же самые средства, что делают человека способным разбогатеть, мешают ему наслаждаться богатством.

Только мертвые языки обретают бессмертие.

Только обладая аппетитом бедняка, можно со вкусом наслаждаться богатством; только при кругозоре мещанина можно наслаждаться по-царски.

У природы четыре большие декорации – времена года, вечно одни и те же актеры – солнце, луна и прочие светила, зато она меняет зрителей, отправляя их в мир иной.

Ум потребен не для того, чтобы нападать на верования, а чтобы закладывать их основу и укреплять: легче легкого сочинять эпиграммы на Иисуса Христа. Что же до мужества, то философу оно необходимо не в большей, а иной раз даже и в меньшей степени, нежели апостолу.

Ума у нее не больше, чем у розы. (О своей любовнице).

На мысли следует нападать с помощью мыслей: по идеям не палят из ружей.

Те, которые дают советы, не сопровождая их примерами, походят на дорожные столбы, которые дорогу указывают, но сами по ней не ходят.

В области нравственности не следует выказывать свою добродетель по малозначительным поводам: девственностью не хвастаются.

Пословицы суть плоды опытности всех народов и здравый смысл всех веков, переложенные в формулы.

Глупость, сопровождаемая музыкой, танцами, обставленная блестящими декорациями, все же глупость, но ничего большего.

Презрение должно быть самым молчаливым из всех наших чувств.

Возмущение непреоборимым злом и покорность злу, с которым можно совладать, свидетельствуют о малодушии. Что можно сказать о человеке, который негодует на дурную погоду и покорно сносит оскорбление?

Незаурядные умы относятся с глубоким вниманием ко всему знакомому и рядовому, а заурядные – проявляют интерес и пристрастие лишь к тому, что выходит из ряда вон.

Глупцам следовало бы относиться к умным людям с недоверием, равным тому презрению, с каким последние относятся к ним.

Дурные люди являют собой такое зрелище, что порождают хороших людей; точно так же зрелище нелепостей порождает хороший вкус.

Зависть, которая говорит и кричит, обычно бездейственна; бояться надо той зависти, которая безмолвствует.

Иным людям богатство только и приносит, что страх потерять его.

Как это печально – мечтать о самом насущном: не имея его, человек всегда несчастлив, но имея – далеко не всегда счастлив.

Человеческое сердце не знает пределов, человеческий ум ограничен.

Скромный человек может добиться всего, горделивый – все потерять: скромность всегда имеет дело с великодушием, гордыня – с завистью.

Способность человеческого ума придумывать собирательные понятия, эта великолепная уловка, стала причиной чуть ли не всех его заблуждений.

Человек любого звания свободен, если он делает, пусть по необходимости, только то, что идет ему на пользу; рабом следует считать лишь того, кто принужден делать нечто вовсе ему бесполезное.

Для отечества сделано недостаточно, если не сделано все.

Не будем следовать ропоту тех, кто предпочитает спокойное рабство свободе, обретенной ценою некоторых жертв.

Следует помнить, что правительства, какие бы они ни были, установлены народом и для народа.

Где же еще найти любовь к родине и верность общей воле, если не у самого народа?

Первым правилом политики должно быть управление народом – при помощи разума и врагами народа – при помощи террора.

Считайтесь только с благом общества и интересами человечества!

Не во власти тиранов и их слуг лишить меня смелости.

В наши расчеты и не входило преимущество долгой жизни.

Порадуемся же и поблагодарим небо, мы достаточно хорошо послужили отечеству, чтобы нас сочли достойными кинжалов тирании!

Основная добродетель гражданина есть недоверие.

Люди, будьте человечны! Это ваш первый долг. Будьте таким для всех состояний, для всех возрастов, для всего, что не чуждо человеку.

Лишь великие события создают великих людей.

Порывы чувствительных сердец кажутся химерами всякому, кто их не испытывал; и любовь к отечеству, во сто крат более пылкая и более сладостная, чем любовь к возлюбленной, познается только тогда, когда ее испытаешь.

Недостаточно сказать гражданам: «Будьте добрыми!» – надо научить их быть таковыми; и даже пример, который в этом отношении должен служить первым уроком, не есть единственное необходимое здесь средство. Любовь к отечеству всегда действеннее, ибо всякий человек добродетелен, когда его частная воля во всем соответствует общей воле; и мы с охотою желаем того же, чего желают любимые нами люди.

Первый, кто, огородив участок земли, придумал заявить: «Это мое!» и нашел людей достаточно простодушных, чтобы тому поверить, был подлинным основателем гражданского общества. От скольких преступлений, войн, убийств, несчастий и ужасов уберег бы род человеческий тот, кто, выдернув колья или засыпав ров, крикнул бы себе подобным: «Остерегитесь слушать этого обманщика; вы погибли, если забудете, что плоды земли – для всех, а сама она – ничья!»

Золото и серебро – на взгляд поэта, железо и хлеб – на взгляд философа – вот что цивилизовало людей и погубило человеческий род.

Иной сходит в могилу ста лет, а умер, едва родившись.

Сама по себе жизнь ничего не значит; цена ее зависит от ее употребления.

Жить – это не значит дышать, это значит действовать. Не тот человек больше всего жил, который может насчитать больше лет, а тот, кто больше всего чувствовал жизнь.

Во все времена будут люди, которым суждено подчиняться воззрениям своего века, своей страны и своего общества. Иной корчит из себя сегодня вольнодумца и философа; по той же причине он обязательно был бы фанатиком во времена Лиги.

Отнимите у нашего сердца любовь к добру – вы отнимете всю прелесть жизни.

Доброе – это прекрасное в действии.

Искусство усиливать наслаждение заключается в умении быть скупым на него.

Если тщеславие сделало кого-нибудь счастливым, то наверняка этот кто-то был дурак.

Никто не может быть счастлив, если он не пользуется своим собственным уважением.

Чрезмерная радость исторгает скорее слезы, нежели смех.

Печаль, тоска, сожаления, отчаяние – это невзгоды преходящие, не укореняющиеся в душе; и опыт нас учит, как обманчиво горькое чувство, под влиянием которого мы думаем, что наши беды вечны.

Мы видим вокруг нас почти только таких людей, которые жалуются на свою жизнь, и многих таких, которые лишают себя жизни, когда это в их власти; законы божеский и человеческий вместе едва способны остановить этот беспорядок. А случалось ли вам когда-либо слышать, чтобы дикарь на свободе хотя бы только подумал о том, чтобы жаловаться на жизнь и кончать с собою. Судите же с меньшим высокомерием о том, по какую сторону мы видим подлинное человеческое несчастье.