Александр Кучинский - Преступники и преступления. Женщины-убийцы. Воровки. Налетчицы

Смертоносные интриги достигли даже королевского окружения. Ведьмы охотно упоминали имена не только жертв, но и самих заказчиков. Назревал крупный скандал. Король Франции быстро учредил особый суд, который окрестили «Огненной палатой». Судьи поклялись хранить в строжайшей тайне все то, о чем упоминали подсудимые. «Огненная палата» отправила на костер более десяти ведьм. Не оставалась пустой и камера пыток. Палач добросовестно выбивал даже то, чего и не было.

В середине 1679 года арестовали мадам Дезейе (Монвуазен). Она нисколько не напоминала ведьму, тем не менее разгоряченные судьи начали допрашивать ее с пристрастием. Средь ясного неба ударил гром. Монвуазеы готовила яд для самого Людовика XIV! «Огненная палата» заволновалась и решила допросить ведьму с особым пристрастием.

Монвуазен рассказывала об абортах, умерщвлении младенцев, черных мессах. В ее доме ставились дерзкие химические опыты. Ведьма обрабатывала таинственной жидкостью принесенное ей белье, одев которое жертва должна бала погибнуть через два-три дня. Таким же образом отравлялись перчатки, обувь, губная помада, духи. Что же было приготовлено королю, оставалось загадкой. Едва в судейском вопросе фигурировало имя Людовика или кого-нибудь из его свиты, как Монвуазен замолкала и прикидывалась дурочкой. В конце концов она очутилась в камере пыток дворца Арсенал.

…Молоток мерно стучал по деревянному клину. Сквозь женский вой продирались лишь отдельные слова. Палач опустил молоток и вопросительно посмотрел на судью. Тот не спускал глаз с побелевшего, перекошенного болью лица ведьмы, которая хрипела и билась на полу.

— Лапер сделал десять тысяч абортов! — заорала вдруг подследственная.

— Сколько вы лично закопали в своем саду детских трупиков?

— Около ста.

— Точнее.

— Точно не помню!

— Кто еще просил у вас зелье?

Ведьма молчит и лишь стонет. Палач покрепче сжал молоток и подошел к женщине. Та торопливо выпалила:

— Мадам де Вивон и мадам де Ламот просили у меня зелье! Они хотели отравить своих мужей.

Мадам де Вивон заслужила популярность тем, что была свояченицей мадам де Монтеспан, которая родила от короля шестерых детей. Королевская фаворитка, пользуясь своей неприкосновенностью, активно плела интриги и вела двойную игру даже с королем Франции.

— Откуда вы знаете Като?

— Я гадала ей по руке. Затем она попросила, чтобы я помогла ей устроиться на службу к мадам де Монтеспан.

— Что же вы сделали?

Ответ затянулся. Не спуская глаз с молотка, ведьма облизала пересохшие губы и наконец произнесла:

— Я взяла ее рубашку и пошла с ней в церковь Святого духа, где выполнила девятидневный молитвенный обет. Больше Като я не видела. Взамен она мне подарила один экю и колечко.

Мало-помалу, вопрос за вопросом председатель суда подбирался к долгожданной теме. Кто и когда должен был передать королю прошение? Кто лично должен был обработать это прошение? Палач вбил между досок очередной клин и вновь застучал молотком. Камера наполнилась визгом и проклятиями. Клинья разрывали тело, однако Монвуазен упорно молчала. Вспотевший палач удивленно взирал на колдунью и потянулся за пятым клином.

— Вы носили порошок в Сен-Жермен и Версаль? — вновь спрашивает судья. В ответ — лишь стон. Вбивается шестой и седьмой клин. Напрасно. Ведьма стонет, воет, визжит, плачет, однако стойко выдерживает боль.

Наконец председатель суда остановил допрос. Многострадальную ведьму освободили от сапог и уложили на матрац. Та не шевелилась и дико таращилась в потолок. Когда она слегка пришла в себя, судья опять вернулся к порошкам. Монвуазен повернула голову, посмотрела судье прямо в глаза и тихо сказала:

— Неужели я похожа на презренную тварь? И вы знаете, и я знаю, что меня ждет смерть. Я никогда бы не открылась вам, тем более на пороге смерти. Очень скоро я буду держать ответ уже не перед вами, а перед самим Богом. Так что не утруждайте себя и меня пытками.

Ее казнили тем же вечером. Подробности казни описал Ф. Поттешер в своих «Знаменитых судебных процессах»:

«Вечер опускается над Парижем. Ла Вуазен помогают взобраться на двухколесную повозку и сразу же везут на Гревскую площадь. Ла Вуазен отказывается приносить публичное покаяние перед собором Парижской богоматери. Повозка продолжает катиться, и толпа расступается, чтобы пропустить ее. Сегодня люди собрались посмотреть, как будут жечь ведьму, которая совершила столько преступлений, которая зналась с высокопоставленными особами и которой известно столько тайн!

Ее привязывают веревками к столбу. Потом забрасывают соломой. Она мечется, мотает головой, пытаясь отстраниться от соломы, которая не дает ей дышать. Открывает рот. Все думают, что она собирается что-то сказать. К осужденной подходит палач. Голова Ла Вуазен вдруг бессильно падает. Впоследствии очевидцы будут утверждать, что палач оглушил ее поленом. Длинные, яркие языки пламени взвиваются в небо Парижа.

Итак, 21 февраля 1680 года Ла Вуазен была заживо сожжена на костре. Ведьма поплатилась за содеянные преступления. Все, кто имел с ней дело, — и простолюдины, и знатные особы, — вздохнули с облегчением».

Двухэтажная вилла «Реми», расположенная в пригороде Парижа, хранит множество тайн. Она будет хранить их вечно. Ее легендарная хозяйка, которую расстреляли 15 октября 1917 года под Парижем, унесла в могилу ответ на многолетний вопрос была ли виновата Мата Хари?

Первая легенда рисует парижскую танцовщицу Мата Хари как супершпионку, выдававшую германской разведке важные военные секреты, которые гак или иначе были связаны с боевыми операциями первой мировой воины. На вилле «Реми» гремели не только балы и оргии, но еще и назначались тайные встречи. В одной из глухих комнат Мата Хари привечала и офицеров генерального штаба Германии, и французских дипломатов. С кем она вела основную игру? Особняк, щедро окруженный садом, был прекрасным местом и для оргии, и для шпионского промысла. Эта часть города не интересовала полицию и спецслужбу. Провинциальная улочка Виндзор дышала миролюбием и мещанским укладом. Она еще не застраивалась большими домами, лавками и кофейнями.