Коллектив авторов - 100 великих украинцев

Вместе с тем Леся Украинка — тончайший лирик. Но ее лиризм особого свойства: он неотделим от ее страданий, проникнут постоянным сознанием невозможности для нее привычного человеческого существования и обыкновенного счастья. Поэтесса, тонко понимающая и ощущающая душевный мир человека, создала удивительные лирические шедевры, в которых сочетаются твердость воли, женская нежность и философское осмысление бытия. Поэзия ее удивительно музыкальна. Композиторы многих поколений, начиная с Н. В. Лысенко, писали романсы на ее стихи. На сюжеты ее поэм и драматургических произведений написаны оперы и балеты, темы ее произведений дали жизнь многим симфоническим и камерным произведениям…

Леся с детства увлекалась рисованием и музыкой. Но жестокая болезнь («тридцатилетняя война с туберкулезной бациллой») навсегда положила конец ее мечтам о музыкальном образовании. Вынужденная месяцами лежать в кровати, она не имела возможности получить систематическое музыкальное образование. Но судьба подарила ей неординарный ум, исключительную одаренность, железную силу воли и непреодолимую жажду знаний. Эрудиция Леси Украинки в самых разнообразных сферах — от литературы до философии, от экономики до всемирной истории — поражала всех, кто общался с ней. Она проявляла огромный интерес к истории, поэзии и культуре. В девятнадцать лет написала для младших сестер учебник «Древняя история восточных народов».

Поразительны горизонты мира, созданного ее творческой фантазией. С удивительным ощущением жизни других народов и далеких эпох Леся Украинка воплощала фантастический мир средневекового рыцарства («Изольда Белорукая») или увлекала читателя образами сербского народного эпоса («Вила-посестра») и полумифическими героями туманного Альбиона («Роберт Брюс — король шотландский», «Вересковый мед»). Во время пребывания в Болгарии (1894–1896) она собирала народные сказания и легенды, знакомилась с болгарским народным искусством. Вынужденные поездки на лечение в Египет, Грецию, Германию, на Черное море, Балтику, Средиземное и Мраморное моря — все привносит в ее произведения неповторимый и удивительно правдоподобный аромат.

Леся владела около 10 иностранными языками, древними, романскими и германскими, знала также польский, чешский, болгарский, другие славянские языки, читала славянских поэтов в оригинале. Языковая характеристика ее бесконечно разнообразных персонажей столь же индивидуальна, как и национальна. Исходя прежде всего из осознания украинской культуры как культуры европейской, Леся Украинка много времени посвящает переводам. С 13 лет работала в области переводов. В какой-то мере это тоже политическая деятельность — ведь публикация и исполнение литературных и драматических произведений в украинских переводах неоднократно запрещались российской цензурой. Именно Леся Украинка и ее друг и соратник по кружку «Плеяда молодых украинских литераторов» Максим Славинский первыми преодолевают этот порог: в 1893 г. выходит в их переводах с немецкого «Книга песен» Генриха Гейне. Изданная тогда еще за границей — в Западной Украине (во Львове) при содействии Ивана Франко, эта тоненькая книжечка воистину становится событием всей украинской культуры. В числе авторов, произведения которых переводит Леся Украинка — древнеегипетская лирика, древнеиндийская «Ригведа», поэмы Гомера; также Г. Гейне, В. Гюго, В. Шекспир («Макбет»), Дж.-Г. Байрон («Каин»), Данте («Ад»), Ада Негри, М. Метерлинк, Г. Гауптман, А. Мицкевич, Н. Гоголь, И. Тургенев, С. Надсон и др.

Украинский поэт и ученый, которому в юности посчастливилось общаться с Лесей, Максим Рыльский писал: «Много было толкований о так называемом „экзотизме“ Леси Украинки, о том, что темы своих произведений она брала из древнегреческой жизни, из жизни христиан первых веков, писала о древнем Египте, Вавилоне, североамериканских пуританах и т. д. До некоторой степени правы те, кто утверждает, что Леся Украинка переносила действие своих пьес в отдаленные эпохи и чужие страны, рядила своих героев в „экзотические“ костюмы из цензурных соображений». Этот тезис, увы, имеет веские основания. Достаточно вспомнить последнюю пьесу Леси Украинки — «Оргию», герой которой, греческий поэт Антей, восстает против римского владычества, бичует теорию приоритета и всемирного господства «избранного» народа, декларируя таким образом позицию Леси Украинки по вопросу о положении Украины и украинской культуры в царской России.

Причем знаменательно, что, как и более ранняя «Боярыня», «Оргия» долгие годы была негласно запрещена советской цензурой. Апологеты коммунистической идеологии находили «националистические и оппортунистские» мотивы даже там, где их в помине не было. «Лесную песню», например, обвиняли в антисоветской пропаганде на том основании, что «Мавка не хочет жать рожь, когда весь советский народ борется за 7–10 пудов сталинского хлеба с гектара»…

«Но этим (цензурными соображениями) дело, на наш взгляд, не исчерпывается, — писал далее Максим Рыльский. — Достаточно внимательно прочитать ее ремарки хотя бы к драме „Руфин и Присцилла“ и к драматической поэме „Адвокат Мартиан“, достаточно вспомнить, с какой тщательностью описывает поэтесса бытовые черты средневековой Испании в „Каменном хозяине“, чтобы признать, что она находила прямой познавательный и поучительный интерес в воспроизведении жизни, такой далекой по внешним признакам от окружавшей ее современности». Такой метод давал широкий простор для художественно-философских обобщений. Проекция на современность скрыта в большинстве произведений Леси Украинки, особенно в ее драматургии.

Широчайшая эрудиция Леси Украинки позволяет ей свободно оперировать библейской тематикой («Иоганна, жена Хуса», «На поле Крови», «Одержимая») и темами европейской литературы («Каменный властелин»), предлагая свое собственное прочтение «вечных» сюжетов. Так, ничего не меняя в традиционном характере Дон Жуана, она предлагает необычную трактовку общественного сюжета, закладывает в основу драмы сложный социальный контекст. В одном из писем Леся Украинка так объяснила идею своей пьесы: «драма… называется „Каменный властелин“, так как идея ее — победа каменного, консервативного начала, воплощенного в Командоре, над раздвоенной душой гордой, эгоистической женщины — донны Анны, а через нее и над Дон-Жуаном, „рыцарем свободы“». «Хохлацкая дерзость» (как она сама писала), внушившая ей мысль «впервые за триста лет» ввести в украинскую литературу своего Дон-Жуана, подарила всемирной литературе одно из лучших прочтений «мирового» сюжета.

Интересы Леси Украинки многообразны и всегда находят высокопрофессиональное воплощение. Это вполне относится к ее фольклорной деятельности. Образный мир украинской мифологии, пленивший ее душу в раннем детстве, воплотился в конце жизни в драме-феерии «Лесная песня». Интерес же к народной песне-думе, кобзарству из любительского перерос в научный. С конца 1880-х гг. она знакомится со специальной фольклористической литературой и начинает записывать не только тексты, но и мелодии народных песен. Первые записи делает вместе с сестрой Ольгой в селе Колодяжном в 1890-х гг. Записывал народные песни Волыни и Полесья и ее брат Михаил. Узнав, что И. Франко намерен издавать фольклористический журнал, поэтесса пишет ему о том, что берется упорядочить свои обрядовые записи и собирается просить Н. В. Лысенко отредактировать записанные мелодии для публикации. С разрешения Леси Украинки Лысенко опубликовал в своем сборнике «Молодощi» народные песни и детские игры, собранные поэтессой и ее мужем — украинским этнографом Климентом Квиткой. В архиве композитора сохранились записи 30 песен, сделанных им собственноручно с голоса Леси Украинки. Много песен с ее голоса записал в разные годы и Климент.