Марк Котлярский - Тайны еврейского секса

Как уже пояснил Шамир, самым распространенным обозначением женских половых органов является слово «нартик», одновременно означающее и «ножны». Видимо, только зная, в каком еще значении используется в иврите слово «соловей» можно до конца понять весь смысл аллюзии о любви соловья и розы.

Именно отсюда и берет свое начало такая известная и привившаяся почти во всех языках мира метафора, как «любовный поединок». Тем более, что само понятие «интимная близость» на иврите звучит как «кирва», образуясь от слова «каров» («близко»), и родственное словам «курбан» («жертвоприношение») и «крав» («битва», «поединок»).

Еще одно, менее распространенное, но то же довольно употребительное название женского влагалища — «эдна» («влага»). Но от этого же корня берет свое название и Ган-Эден *— «рай», «райский сад», известный в русском языке, как «Эдемский сад», и слово «адинут» — «нежность». И близость этих понятий вновь не случайна, за ней стоит глубокая, проявляющаяся через язык внутренняя убежденность существующей между ними связи.

В то же время многие исследователи обращали внимание на близость звучания ивритского слова «эрут» («нагота») с именем бога любви у древних греков Эротом. И иные из них спешили сделать вывод, что когда-то поклонение этому языческому божеству было принято и у евреев. Однако у данной версии нет абсолютно никаких доказательств.

Скорее всего, речь идет о чисто случайном созвучии, которое нередко встречается в языках — на самом деле «эрут» представляет собой одну из вариаций встречающегося в Торе слова «ирум» — «нагой, обнаженный».

«Ирум» — еще одна отнюдь не случайная языковая ассоциация! — созвучно слову «возвышенный». Самой этой ассоциацией иврит как бы подчеркивает, что в наготе нет ничего постыдного, — напротив, она может стать инструментом духовного возвышения. При условии, если обнаженными на одном ложе оказываются подлинно любящие друг друга мужчина и женщина.

Саму близость, как уже было сказано, евреи и в прошлом, и сегодня, называют «кирва», или «йехида» (единение, совокупление).

Иногда половой акт обозначается и словом «зивуг», означающий в буквальном переводе «спаривание». Слово это происходит от слова «зуг» — «пара», и обозначает не только интимную близость, но и одновременно «истинную пару» в высоком каббалистическом значении этого понятия. Иначе говоря, те самые две половинки души, о которых мы говорили в начале этой книги. И благословляя молодого человека во время его приглашения к чтению Торы, ему громогласно желают поскорее найти «зивуг тов», то есть свою истинную пару.

От уже упоминавшегося выше обладающего двойным значением слова «зайн» берут свое начало также широко употребляющиеся в обычной речи существительное «зийун» в значении «интимная близость» и глагол «леhиздайен», означающий одновременно и «вооружаться», и «заниматься любовью». Порой это приводит к весьма забавным двусмысленностям. Например, израильтяне очень любят произносить фразу «Тиздаен бэ-савланут», которую можно понять и как «вооружись терпением», и как «сношайся, не торопясь».

Однако куда чаще понятие «вступить в интимную близость» обозначается глаголом «лядаат» — «познать», — вошедшем в этом значении через Тору в языки многих народов планеты: «И познал Адам Хаву, жену свою, и она зачала и родила Каина».

Точно так же обозначается и интимная близость в восприятии женщины — она во время полового акта «познает» мужчину.

Немногие задумываются над тем, какой именно смысл вкладывается в это слово, насколько широко, как любят говорить филологи, его семантическое поле: познание мужчиной женщины, а женщиной — мужчины уподобляется познанию человеком самых сокровенных тайн мироздания, райского блаженства, и более того — познания природы самого Бога. Неслучайно во время утренней молитвы, надевая тфилин, еврей произносит фразу от имени Бога: «И обручусь Я с тобой в правде и справедливости, благочестии и в милосердии, и обручусь Я с тобой в верности, и познаешь ты Господа». В этой фразе слово «познаешь» означает «сольешься», «ощутишь единение».

Говоря об общеупотребительности и нормативности всех рассмотренных нами слов, следует все же отметить, что еврейская традиция разрешает свободное пользование ими мужчине во время разговора с женой, но… считает нежелательным их использование женщиной. Женщина, согласно иудаизму, вообще не должна прямо говорить мужу о своем желании близости, а намекнуть ему об этом своим поведением, сказать обиняком, «под сурдинку». Так, как это делает, к примеру, в романе Башевиса-Зингера — Шоша, этот воплощенный его писательским гением символ еврейской женственности: «Ареле, сделай со мной… сам знаешь что».

Нужно ли говорить, что сказанные полушепотом вот такие внешне невинные, но несущие в себе бездну смысла слова, могут возбудить мужчину куда больше, чем когда женщина просит его об этом напрямую?!

Впрочем, современные светские еврейские юноши и девушки давно уже отказались от подобных словесных игр и называют вещи своими именами, благо, повторим, язык позволяет им при этом не чувствовать себя выходящими за рамки общественных приличий.

Даже самый матерый антисемит вряд ли станет оспаривать ту огромную роль, которую сыграли евреи в эволюции представлений западной цивилизации об интимных отношениях между полами. Другое дело, насколько положительной является эта роль в его восприятии и какими именно фактами будет он оперировать, поскольку влияние евреев на сексуальную культуру столь многообразно, глубоко и противоречиво, что трактовать его можно с самых различных точек зрения.

Уже в древности четко обозначился антагонизм между еврейскими взглядами на секс как на процесс, соединяющий в себе духовное и животное начало в человеке, между еврейскими моральными ограничениями, регулирующими половые отношения между людьми, и разнузданной языческой чувственностью, вызывающей у евреев презрение и брезгливость.

Распространение христианства, в значительной степени базирующегося на иудаизме, неминуемо влекло и изменение отношения европейских народов к сексу. Дикие оргии и абсолютная сексуальная неразборчивость, столь свойственные как древним римлянам, так и другим народам, которых они считали варварскими, начали сменять проеврейские представления о святости брака, недопустимости любых видов инцеста, неприятия добрачных отношений. Другое дело, что у идеологов христианства с их идущим, видимо, еще от самого Иисуса, доведенного до крайности брезгливого отношения к проявлениям телесной природы человека, многие принципы иудаизма были искажены до неузнаваемости или доведены до абсурда. Однако большинство европейских обывателей, как горожан, так и крестьян, и представителей феодальной знати, были плохо знакомы с Библией и в быту нередко придерживались дохристианских привычек и представлений. Историки Средневековья отмечают, что вплоть до X–XI веков нравы европейских народов характеризовались крайней сексуальной распущенностью. Понадобились столетия для того, чтобы они пришли хоть в какое-то соответствие с высокими нормами «Ветхого Завета», являющегося ничем иным как еврейским ТАНАХом — сборником священных текстов, объединяющих в себе «Пятикнижие Моисеево» (Тору), Книги пророков («Невиим» *) и Писания («Ктувим» *).