Владимир Петрухин - Мифы финно-угров

Скучающий в одиночестве Ен вернулся на землю в облике гончара (или увидел, как его сын Войпель лепит горшок), после чего встретил Омоля во главе орды злых духов. Омоль похвалялся, что может со своей ордой затмить весь свет и спрятаться даже в четырех горшках Ена. В подтверждение своих слов он влез в горшки вместе со всей нечистью. Ен тут же закрыл сосуды и спрятал их в подземном мире, в аду; лишь один горшок разбился, и часть нечистой силы — бесов Омоля — осталась на земле. Они могут угрожать людям, обернувшись вихрями. Если омоли нападают на свадебный поезд, от них приходится защищаться, стреляя в воздух.

Раздающийся в преисподней гул и землетрясения происходят от попыток Омоля вырваться на волю. В конце времен он должен освободиться и вступить в схватку с Еном.

Ен же удалился на небо, где живет в чудесной избе, окруженной садом. Его представляют могучим гигантом, который может одной рукой поднять целую деревню и забросить за море. Иногда он открывает для людей свое жилище, и те видят северное сияние. Тогда нужно загадать желание, и оно обязательно сбудется.

Рассказывают, что в начале времен небо было так низко над землей, что можно было дотянуться до него рукой. Это был Золотой век всеобщего изобилия, колос у пшеницы был кустистым и начинался прямо от земли. Древний народ — чудь — был тогда малорослым. Однажды некий чудин (чучкой) умаялся жать такие колосья и, выругавшись, рванул куст руками, так что в руке у него остался лишь верхний колос. С тех пор хлебные колосья перестали расти кустами. По мифу, имеющему апокрифическое происхождение, женщина-чудинка пекла блины и остужала их, прикрепляя прямо к небу. Рядом с ней находился младенец (который с первых дней мог ходить и говорить), и мать подтерла ему зад блином, который затем тоже прикрепила к небу. Тогда оскорбленный небосвод и поднялся на недосягаемую высоту, а пшеница потеряла свой длинный колос. По другому мифу, люди вообще могли лишиться хлеба, потому что все колосья стал срывать Ен, но одна собака успела ухватить кончик колоса, и Ен оставил людям этот «собачий пай».

Земля отделена от того света смоляной рекой (сир-ю). Через эту реку душу умершего может перенести паук по паутине, иначе умершему придется перебираться через реку, опираясь на шест или оглоблю либо проходя по мосту или узкой жерди — упавший грешник погибает в кипящей смоле. По другим верованиям, загробный мир находится за широкими реками и высокими горами на севере, в преисподней. Там Омоль варит в кипящем котле души грешников — под христианским влиянием он превратился в дьявола. Но в представлениях коми нет четкого противопоставления ада небесному раю — белые избы, где живут после смерти праведники, могут располагаться здесь же, в преисподнем загробном мире. Или же райская обитель помещается на высокой железной горе за рекой (подобной финскому холму Туонелы), и попасть туда можно, если всю жизнь собирать остриженные ногти — они прирастут после смерти, и, цепляясь ими, можно будет вскарабкаться в рай по крутым и скользким склонам.

Легенды о чуди — карликовом народце древних времен — коми услышали от русских: так русские называли древние финно-угорские племена, которые исчезли еще в Средние века, во времена древнерусской колонизации Севера. В преданиях коми этот низкорослый и темнокожий народец, для которого трава кажется лесом, приобретает иногда и звериные черты — он покрыт шерстью, у чудов — поросячьи ноги. Чуды жили в сказочном мире изобилия, когда небо было так низко над землей, что чуды могли достать его рукой, но они все делают неправильно — на пашне роют ямы, скот кормят в избе, сено косят долотом, хлеб жнут шилом, обмолоченное зерно хранят в чулках, толокно толкут в проруби. Женщина-чудинка оскорбляет Ена, потому что пачкает нечистотами низкое небо или задевает его коромыслом. Тогда Ен поднимает небо, на земле вырастают высокие деревья, и на смену чудам приходят белые высокие люди: чуды уходят от них в свои ямы под землю, потому что пугаются земледельческих орудий — серпа и т. п.

Рассказывают, что однажды двенадцать чудов нашли серп и потащили его к реке, чтобы утопить. Вывезли серп на лодке на середину реки, привязали к нему камень и бросили в воду. Но кривой серп зацепился за борт и перевернул лодку. Так все чуды и утонули. По другому преданию, нашедшие серп чуды попытались поднять его, но орудие вырвалось и перерезало глотки незадачливым карликам. Тогда из их утроб выскочили ящерицы и прочие гады и разбежались кто куда: попавшие в лес стали лесными духами, в воду — водяными, а в селах появились чуды-гуменники, чуды-банники и прочая нечисть.

Читатель помнит, что миф о первоначальном покосе связан с деяниями первых героев; у карел, финнов и эстонцев — с великанскими сыновьями Калевы, в мифах самих коми — с косьбой Ена и Омоля. В славянском фольклоре известны, легенды о том, как в давние времена Бог и святой Петр ходили по земле: они увидели, что жнец не знает серпа и колет шилом стебли (как чуды в фольклоре коми) — тогда Бог и дал ему серп. Чуды — карлики начальных времен — противопоставлены первобытным великанам, творцам ландшафта.

Рассказывают также, что «чудя» жили как звери в лесах, «питались зверьем и одевались зверьем». Но тут явился «Степа-угодник» (Стефан Пермский) и стал всех крестить, а с угодником пришли царские слуги требовать оброк. Тогда «чудя» бежала в леса и скрылась в вырытых там ямах со всем своим богатством.

О богатствах чуди рассказывают легенды: к чуди прямо с неба упали серебряные кони и золотые сани, которые служили этому народу, пока он не ушел. Коней же и сани чудь спрятала, и никто не может найти этого клада, хотя и показывают урочище, где он якобы зарыт.

Есть поверье, что чуды превратились в злых духов, которые прячутся в темных местах, заброшенных жилищах, банях, даже под водой. Они невидимы, оставляют после себя следы птичьих лап или детских ног, вредят людям и могут подменять их детей своими. В одном предании рассказывается, как мать однажды цедила брагу, а к ней подошла незнакомая девушка и сказала: «Мама, дай мне на вечер сито». Хозяйка удивилась, что девушка именует ее матерью — ведь ее собственная дочь уж семнадцать лет как лежала в люльке и не росла. Тут девица и показала матери, что в люльке у нее не дочь, а чурка, и расколола ее топором. Оказалось, что мать, не окрестив дочь, понесла ее в баню, да забыла веник, и, выругавшись, отправилась за ним. Тут чудь и подменила ребенка чуркой. Девочка выросла у чуди, научилась превращаться в зверей и птиц, быть невидимой. Но чудь хотела выдать девушку замуж за одного из своих, и несчастная попросила о помощи мать: когда она услышит звон свадебных бубенцов и увидит, как со стороны бани приближается снежный вихрь, пусть кинет в него крест — его чудь боится больше всего. Так мать и сделала: из снежного вихря вылетела курица, которая и превратилась в ее дочь. Правда, девушка была не жилец на этом свете и скоро умерла.