С. Мазуркевич - Полная энциклопедия наших заблуждений

Лучшее время для тренировки — это то, которое вы смогли найти. Для кого-то предпочтительнее начало дня — это утренняя тренировка, тогда как для других тренировка после работы — оптимальный способ избавиться от стресса.

На самом деле вода нужна всегда — до, во время и после тренировки. И чем больше выпиваем воды, тем лучше (см. статью «Вода»).

Это не верный подход. Скорее, ежедневные упражнения для одной части тела — быстрейший путь получения травмы. Чтобы стать сильнее, конечно, нужна серьезная нагрузка для мышц — с тяжестями, до изнеможения, но надо давать мышцам и день для отдыха и восстановления. «Перебор» при тренировке с тяжестями может вызвать серьезную перегрузку и боль.

Существует ряд мифов, связанных с обучением ребенка в школе. Не осознав их и не освободившись от подобных заблуждений, родители могут сильно навредить ребенку. Ниже приводятся некоторые наиболее распространенные мифы о школе (при подготовке материала была использована статья психолога Сергея Степанова, посвященная вопросам обучения ребенка в школе. Опубликована в журнале «Няня» № 9 за 1998 год).

Говорить о том, что школа — это второй дом для детей по меньшей мере некорректно. Дом у ребенка один. И очень печально, когда дом ребенку заменяет школа. Это говорит только об одном — родители не справляются со своими обязанностями и перекладывают их на чужих для ребенка людей. Надо понимать, что преподавателям в школе платят деньги не за то, чтобы они заменяли родителей, а за то, чтобы давали детям знания.

Как и дом, мама у ребенка одна. Те учительницы, которые стремятся стать детям второй мамой, чаще всего имеют серьезные психологические проблемы. У одних это объясняется желанием властвовать хоть над кем-нибудь (в данном случае над детьми), и они полностью подчиняют ребенка своей воле. У других проблемы в межполовых отношениях, и вместо того, чтобы налаживать отношения с мужчинами, они всю свою нерастраченную любовь «сбрасывают» на детей, что тоже не приводит ни к чему хорошему. Так что лучше, если роль матери учительница играет для собственных детей, а для учеников она — учитель.

Добро и зло понятия очень относительные, и разные люди их понимают по-разному. А потому было бы хорошо, если бы учителя, как и врачи, руководствовались законом «не навреди». Задача учителя не «делать» ученика добрым, а давать ему знания. О том, каким, «добрым» или «злым» быть ребенку, пусть уж заботятся родители.

Эта установка является разновидностью более масштабного мифа: «Взрослый (мама, папа, бабушка и т. п.) всегда прав». Но можно ли найти хоть одного человека, который всегда был бы прав и никогда не ошибался? Я думаю, что встретить такого человека никому не удастся, поскольку таких феноменов просто нет.

Что же касается учителей, то ошибаются они, как это ни печально, достаточно часто, поскольку сама система образования в нашей (и не только в нашей) стране такая, что провоцирует их на эти ошибки. К тому же, как у любого человека, у каждого учителя есть свои индивидуальные особенности (не всегда положительные) и личные проблемы, что также отражается на стиле его отношений с детьми. Поэтому думать, что учитель всегда прав по меньшей мере наивно.

Есть все основания поставить под сомнение это утверждение. Американские ученые обратились к статистике. Оказалось, что среди бывших победителей математических олимпиад нет ни одного доктора наук. Получается, что олимпиады — это скорее тест для выявления «интеллектуальных спортсменов», а не людей, способных двигать науку вперед. Отметили ученые и тот факт, что по-настоящему талантливые дети вообще редко бывают отличниками.

Если вы думаете, что появление даже не самих железных дорог, а только идеи их проложения было встречено «на ура», то вы ошибаетесь. У этой идеи было много противников, а самые разные ученые мужи с точки зрения науки доказывали, как пагубно это может повлиять на здоровье человека. Вот, к примеру, заключение Баварского королевского медицинского совета (1837 год): «Строительство железных дорог нанесло бы ущерб общественному здоровью. Совершенно очевидно, что быстрое движение (со скоростью 41 километр в час) должно вызвать у пассажиров заболевание мозга, своего рода буйное помешательство. Поскольку очевидно также, что найдутся люди, которых эта ужасная опасность не страшит, государство обязано защитить, по крайней мере, хотя бы зрителей, ибо вид быстро мчащейся паровой машины может вызвать подобное заболевание и у них».

Но если немецкие медики всего лишь опасались, что железная дорога будет плохо влиять на здоровье человека, то в редакции газеты «Куотерли Ревю» (1825 год) вообще сомневались в возможности движения локомотивов по такой дороге: «Что может быть абсурднее предположения, что локомотивы могли бы ехать со скоростью в два раза больше, чем почтовые дилижансы?»

Перенесемся из Германии прошлого века в Россию. Сильное сопротивление встретило предложение создать железную дорогу между Москвой и Петербургом. Н.А. Атрешков, член нескольких научных обществ, опубликовал брошюру, в которой на 67 страницах доказывал, что «учреждение железной дороги между Санкт-Петербургом и Москвой невозможно, очевидно бесполезно и крайне невыгодно». Ученый приводил следующие причины бесполезности проекта: большое расстояние, суровый климат севера европейской части России, медленность перевозки, убыточность («не найдется хотя бы самого малого числа пассажиров») и т. п.

А вот еще один отрывок уже из другого «научного труда»: «Когда сошник вашего самобега встретит твердую массу оледеневшего сугроба — массу, которая сильным ударам ручных инструментов уступает незначительными кусками, тогда вы представляете собой жалкий, но поучительный пример ничтожества искусства против элементов природы, и дорого дал бы я, чтобы быть свидетелем позорища, как паровоз ваш, подобно барану, который не в силах пробить рогами стоящей перед ним стены, уперся в нее могучим лбом своим и брыкается с досады задними ногами».

Любопытно, что долгое время желающих воспользоваться услугами железной дороги между Москвой и Петербургом почти не было. Все боялись нового и незнакомого вида транспорта.