Светлана Зернес - Великие научные курьезы. 100 историй о смешных случаях в науке

Энн родила мертвого мальчика и спрятала тельце, надеясь тайком похоронить, но его успели найти. Девушку обвинили в убийстве и взяли под стражу. Надежды не было: за такую«провинность» полагалась только виселица.

Казнь состоялась. Подождав положенные полчаса, тело Энн вынули из петли и положили в гроб. Но не для того, чтобы предать земле, а с целью провести вскрытие, потому что указом короля всех казненных в пределах двадцати одной мили от Оксфорда должны были передаваться медицинскому факультету Оксфордского университета. Надо сказать, что анатомические исследования долгое время были запрещены, но при юном болезненном правителе ЭдуардеVI запрет отменили: выяснилось, что доктора, лечившие его мочевой пузырь, даже не знали, как он устроен. С тех пор каждый студент-медик обязан был принимать участие не менее чем в четырех вскрытиях, два из которых делатьсамостоятельно.

Итак, гроб с телом бедняжки отнесли доктору Уильяму Петти, преподавателю анатомии. Когда Петти со своими коллегами Томасом Уиллисом и Ральфом Батурстом приготовили инструменты и сняли крышку, то были просто поражены: девушка дышала! Зрение не обманывало их, ее грудная клетка поднималась и опускалась. С таким ученым сталкиваться не приходилось, но они долго не раздумывали: все-таки задача медицины - спасать людей, а не вскрывать живых. И коллеги не придумали ничего эффективнее, чем разжать зубы Энн и влить ей в рот немного спиртного.

Это вызвало рефлекторный кашель, и медики удвоили свои усилия: начали растирать спиртом руки и ноги девушки. Затем снова «угостили» Энн горячительным питьем и принялись щекотать ее горло птичьим пером, да так, что глаза Энн приоткрылись. Потом ей сделали кровопускание, снова дали питье и поставили горячую клизму.

Энн ожила. Спустя сутки она произнесла несколько бессвязных слов, а еще через день уже отвечала на вопросы. Постепенно к ней возвращалась память, вспомнились некоторые события из жизни до казни, а потом «человек в плаще» (палач).

На полное выздоровление ушел месяц. Ввиду такого удивительного происшествия Энн Грин помиловали специальным решением суда: уж коли ей была заново дарована жизнь, значит, того хотел Всевышний. Дальнейшая жизнь Энн сложилась вполне недурно - спасенная вернулась в деревню, завела семью и родила троих детей.

Этот случай считается первым задокументированным опытом реанимации, возвращения к жизни. Но в той ситуации медикам повезло почти так же невероятно, как и Энн, ведь их действия никак нельзя было назвать не то что квалифицированными, а вообще разумными. Но где, скажите, им было тренироваться? Тогдашние способы оживления недалеко ушли от первобытных попыток пробудить покойных громкими воплями. К идее искусственного дыхания приходили в разные времена отдельные личности, но последователей не находилось. Парацельс, например, пытался вдувать в ноздри пострадавших воздух кузнечными мехами, а Андреас Везалий взял соломинку и сделал искусственную вентиляцию легких. поросенку.

В Петербурге в 1799 году вышло первое руководство по реанимации: «Краткая книжка для народа, содержащая легкое и удобопонятное наставление, как с усопшими, замерзшими, удавившимися, упавшими в обморок, повесившимися или кажущимися быть мертвыми поступать надлежит». Належало вдыхать пострадавшему воздух дыханием рот в рот или с помощью «дыхательного мешочка».

А в Европе происходило следующее: хирург Уильям Тоссак сделал сообщение о собственном опыте реанимации человека, спасенного при пожаре наугольной шахте. Тоссак вдохнул воздух в легкие шахтера и вернул его к жизни. Но что же последовало за этим сообщением? Коллега Тоссака Хантер заявил, что дыхание рот в рот - это вульгарная практика и не имеет права на существование. Видимо, Хантер обладал достаточным влиянием и авторитетом, потому что после его выступления вульгарный метод надолго вышел из применения.

Современная медицина без этого метода немыслима. А чтобы каждый умел оказывать первую помощь, существуют куча пособий и манекены-тренажеры (они «оживают» только в том случае, если вы сделаете им искусственное дыхание правильно). В Европе чрезвычайно популярен тренажер с женским обликом - «Оживленная Анна». Его (нет, ее) лицо скопировано с посмертной маски некоей француженки по имени Анна, которая в XIX веке покончила с собой из-за неразделенной любви к прекрасному юноше.

В России манекен-тренажер чаще всего носит имя Гоша. Подобных романтических историй за ним не замечено.

Подходят к концу наши курьезы. В целом их получилось даже чуть больше ста. И в каждой истории наши герои трудятся и трудятся не покладая рук. Неужели они никогда не расслабляются?

Ничего подобного! И ученым не чуждо человеческое. Некоторые из них, например, очень неравнодушны к спиртному. Но только. как всегда, по-своему.

Иоганн Кеплер был придворным математиком и астрономом, а в1613 году стал счастливым новобрачным. Той осенью в Австрии выдался удивительный урожай винограда. Вино и винные бочки подешевели. Как математик и добросовестный муж, Кеплер произвел нехитрые вычисления и прикинул, что хорошо бы набить семейные подвалы про запас.

Он заказал побольше бочек, а следом прибыл торговец вином и, размахивая одной линейкой, моментально определил объем посудин и количество вина в тогдашней мере- в амфорах. Кеплера поразила такая проста действий: купец лишь опускал линейку под углом к днищу и тут же объявлял объем выпуклой бочки. Кеплер вспомнил рейнских виноделов, которые вымеряли каждую досочку и пускались в долгие расчеты, и решил секрет обязательно разгадать.

Разгадка вылилась в целый математический труд под названием«Новая стереометрия винных бочек». Для полноты картины в нем рассматривались не только бочки, но и другие выпуклые тела: лимоны, яблоки, груши, айва. Эллиптическая слива, например, получалась вращением эллипса вокруг его большой оси, а пояс яблока- вырезанием его сердцевинки. А что, гораздо веселее, чем шар или эллипсоид!

Если Кеплер разузнал все о винных бочках, то Луи Пастер- о винных кислотах. Поэтому, когда в1854 году Пастера поставили во главе кафедры в университете города Лилля и ему с семьей пришлось переехать туда, лилльские виноделы страшно разволновались. Увы, в последнее время они терпели большие убытки: их вино часто «болело» - прокисало. Портился и свекольный сок, который шел на получение спирта для крепления вина, превращаясь в дурно пахнущую жидкость с какими-то хлопьями на поверхности.

Терпеливая супруга Пастера рассказывала родным, что ее Луи«дни и ночи сидит на спиртовом заводе». Да какая жена выдержала бы такое? Но Пастер нашел там то, что искал(но вовсе не то, что вы подумали). Нашел ненавистных микробов! И, раскусив природу гниения и брожения, вылечил вино, к вящей радости его производителей и потребителей. А спустя некоторое время еще и пиво вылечил. Его книга с поэтическим названием«Этюды о пиве» буквально открыла пивоварам мира глаза: мало того что Пастер велел выращивать чистые дрожжи, так еще и пивоварни содержать в чистоте! Но результат того стоил.