Андрей Хорошевский - 100 знаменитых символов Украины

Как лучшего студента академии митрополит Тимофей Щербацкий порекомендовал Григория Саввича коврайскому помещику Стефану Томаре домашним учителем для сына Василия. Казалось бы, тот должен радоваться, что заполучил к себе «странствующий университет и академию тогдашних украинских помещиков», но отношения между гордым наставником и напыщенным хозяином не сложились, в результате чего Сковорода вынужден был оставить и доходное спокойное место, и полюбившегося ученика. Несколько лет он провел в странствиях: побывал в Москве и в Троице-Сергиевом посаде, где жил в Троице-Сергиевом монастыре, наблюдая за бытом монахов, но в конце концов снова вернулся на Украину, в Переяслав. К тому времени Томара понял наконец, какое сокровище потерял, и вскоре снова заманил Сковороду в Коврай. Этот второй коврайский период стал едва ли не самым счастливым в жизни Григория Саввича. Именно живя в поместье С. Томары, он создал большинство своих стихов, 30 из которых впоследствии объединил в сборник «Сад божественных песен, прозябшим из зерн Священного Писания»: это в основном стихотворения на библейские тексты и хвалебные оды различным лицам. Эти и последующие работы Сковороды сохранили основные традиции староукраинской песенной лирики, но литературной манере поэта были присущи и передовые тропы: экспрессивность образов, контрастные переходы от патетики к юмору или гротеску, обилие метафор, антитез, сквозных мотивов, символов (Сковороду считают зачинателем перехода художественного украинского языка от средневекового к современному стилю). К тому же каждое написанное стихотворение имело подобранную автором мелодию: Сковорода прекрасно играл на сопилке. А за дань времени — витиеватость словесных форм и хвалебные сочинения — Григорий Саввич был причислен к поэтам периода барокко.

В 1759 году работа Г. Сковороды в Ковраях окончилась, и оттуда он подался на Слобожанщину, где по приглашению епископа Иосифа Миткевича на протяжении семи лет преподавал поэзию, этику, синтаксиму и греческий язык в Харьковском коллегиуме и совершенствовал свои знания, изучая античных авторов: Плутарха, Цицерона, Горация, особенно он ценил идеи Платона. Здесь увидели свет первые философские труды Сковороды: лекции-проповеди к курсу этики «Проснувшись, увидели мы его» и «Пусть целует меня поцелуями губ своих», трактаты «Входная дверь в христианскую добродетельность», «Наркисс» и «Симфония, названная книга Асхань, о познании себя», а также знаменитые «Харьковские басни». Трактаты Григорий Саввич писал в излюбленном своем стиле — как диалоги, от имени самых разных по возрасту и положению людей, — тем самым показывая, что философские глубины доступны каждому, кто хотя бы раз задумался о смысле человеческого бытия.

Основными темами трудов Сковороды были поиск человеческого «Я» и переосмысление Библии. Его считали мистиком и масоном, атеистом и осквернителем Книги книг: ведь Григорий Саввич смел подвергать сомнению вечные библейские истины — остановку Навином Солнца, плавание железа и многое другое. Сам философ, на самом деле глубоко верующий человек, признавал, что «Библия очень плохая и нескладная дуда, если поворачиваем ее в наши плотские дела», и в то же время видел в ней поэтическое творение, которое скрывает истину под внешними образами. А в учении о вечности мира и его бесконечности в пространстве и времени Сковорода отступил от Платона и рассматривал мир как три составляющие: большую, малую и символическую; большая (космос) — это природа; малая (микрокосм) — человек; символическая — Библия. В каждой из них существует два начала: Бог, или вечность, — и материя, или временное; во всей природе дух господствует над материей.

Однако инакомыслие Сковороды по некоторым богословским и философским вопросам порождало недоразумения; оговоры, доносы и интриги отравляли ему жизнь. К тому же духовенство настаивало на принятии им сана, что не соответствовало мировоззрению Григория Саввича: «Разве вы хотите, чтобы я приумножил число фарисеев? Ешьте жирно, пейте сладко, одевайтесь мягко и будьте монахами! А Сковорода считает монашеством жизнь не захватническую, удовольствия малым, умеренность, избавление от всего ненужного, пренебрежение всеми прихотями, чтобы приобрести самое необходимое, чтоб самого себя сберечь в целостности, обуздание самолюбия, чтобы более полно выполнить заповедь любви к ближнему, поиск славы Божьей, а не славы людской». Эти обличительные слова были истолкованы как гордыня, и Григория Саввича изгнали из коллегиума.

Сковорода отказывался и от всех предлагаемых ему светских должностей и чинов. Он раз и навсегда избрал для себя жизнь странствующего учителя простого люда. Почти 30 лет философ кочевал по Украине и югу России — от Киева до Воронежа, от Орла до Таганрога, — неся зерно добра и знаний в каждую семью, согласившуюся его приютить. Он рассказывал о своих наблюдениях, читал стихи, играл на сопилке, пел песни и щедро дарил свои знания крестьянским детям: учил их грамоте, арифметике, любви к мудрости, передавал живое учение о душе.

И жил Сковорода тем, чем могли поделиться с ним бедняки: в его котомке чаще всего лежала только краюха хлеба и Библия. Но именно на этот период приходится расцвет его творчества.

К философским трудам, написанным ранее, прибавились «Диалог, или Разговор о древнем мире», «Кольцо», «Разговор, названный Алфавит, или Букварь мира», «Благодарный Эродий», «Нищий жаворонок» и многие другие, в которых он прошел путь от своего понимания Христа до понимания человека и мира. Ни одна из этих книг не была издана при жизни Григория Саввича, но это не мешало друзьям, ученикам и тем, кто когда-либо после него учился в Киевской духовной академии, глубоко почитать Сковороду. Все они называли Учителя «своим Пифагором», «украинским Сократом», «степным Ломоносовым», «харьковским Диогеном». А что касается любви народной, то, по свидетельству историка Н. Костомарова, мало можно указать таких лиц, каким был Сковорода и которых бы так помнил и уважал украинский народ.

Современник философа Ф. Лубьяновский писал: «В Харькове видел известного странника Сковороду… Старец роста выше среднего, в серой свите, в украинской смушковой шапке с посохом в руке; по языку — настоящий украинец… Страсть его — жить в сельской среде. Идет из слободы в слободу, из села в село, с хутора на хутор. Крестьяне встречают и провожают его с любовью и уважением. Он все отдает им: не золото, не серебро, а добрые советы, щедрость сердца. Показался он мне уставшим и задумчивым». Последнее путешествие Григорий Саввич совершил на Орловщину к своему ученику и другу М. Ковалинскому. Словно предчувствуя кончину, он отдал ему все свои рукописи.