Михаил Савинов - Военное дело Древней Руси IX-XI вв.

Мстислав победил в борьбе Редедю, зарезал его ножом «перед полками касожскими» и, в соответствии с уговором, взял жену и детей противника, а на касогов возложил дань.

В обоих случаях в поединке сходятся воины разных народов, однако язык ритуального поединка универсален и понятен всем. Это была общепонятная знаковая система — как, собственно, и любое сражение.

В Скандинавии дело обстояло несколько иначе — о поединках древних норвежцев и исландцев мы знаем значительно больше. У наших северных соседей поединок мог быть формой решения судебного спора [21] Практика судебных поединков существовала и на Руси, она известна по законодательным памятникам и сохранялась до XV века. Но подробных описаний состоявшихся судебных поединков у нас, в отличие от исландцев, не сохранилось. , и нередко та сторона, которая по каким-то причинам не чувствовала себя готовой к бою, соглашалась на мировую на условиях противника. В сагах встречается и трафаретная ситуация с участием берсерков (воинов, умеющих впадать в боевое безумие) и разбойников, которые ездят по округе и вызывают мирных бондов на поединки, требуя в обмен на жизнь материальные ценности и женщин.

Поединок скандинавов происходил по определенным правилам. Важным условием была очередность наносимых ударов — перехватывать инициативу у противника в ритуальном поединке было нельзя.

С ритуальным поединком не следует смешивать бой один на один, который часто встречается в сагах — в ситуациях, когда, например, один персонаж подвергся нападению другого. Здесь не было никаких условий и никаких ограничений. Кроме того, численность отрядов исландских бондов, по каким-либо причинам нападавших друг на друга, была настолько мала, что бой иногда просто распадался на ряд отдельных поединков, в которых участники могли проявить свое индивидуальное мастерство владения оружием. Описания таких столкновений наиболее важны как источник для изучения приемов боя.

Стойка бойца, вооруженного щитом и мечом. Здесь и далее в этой главе реконструкции М. Савинова и Е. Алексеева.

Чаще всего соотношение оружия в бою один на один было примерно равным — оба бойца имели щит и меч либо топор. Иногда одна из сторон использовала копье, в некоторых случаях в дело мог пойти и лук. Зная о родстве вооружения скандинавов и древнерусских воинов X столетия, мы вполне можем перенести скандинавские данные на русскую почву. Реконструкция оружия позволит нам привлечь к делу практический опыт. Получится примерно следующее.

Воин держал меч или топор в правой руке, щит — в левой руке перед собой. Существовало понятие о стойке — правильном положении тела бойца. «Стойка Стейнтора была хуже, — говорится в „Саге о Людях с Песчаного берега“, — и он рисковал упасть, так как льдины под ним были не только скользкими, но и наклонными. Фрейстейн же в своих башмаках с шипами [22] Имеются в виду кованые ледоходные шипы, которые прикреплялись на башмаки. Такие шипы часто находят и в древнерусских могильниках. Существовали также особые шипы для лошадей. стоял твердо и рубил часто и мощно. Но все же завершился поединок тем, что Стейнтор нашел у Фрейстейна незащищенное место выше бедер и разрубил его ударом меча надвое».

Воин прикрывает голову щитом от удара меча, стараясь не закрыть себе обзор. Одновременно с защитой меч в правой руке выносится для удара.

Стойка, по-видимому, была такой — воин стоял к противнику вполоборота на слегка согнутых ногах, прикрывая щитом большую часть тела (за исключением головы и ног ниже колена). О больших щитах русов, закрывающих тело до ног, пишет византийский историк Лев Диакон, нередко из этого делают вывод, что щиты русских воинов имели удлиненную форму. Однако при описанной нами стойке хорошо известный и на Руси и в Скандинавии круглый кулачный щит диаметром около 90 см вполне справится с этой задачей.

Из такой стойки воин мог достаточно быстро перемещаться вперед, назад и в стороны. При перемещениях важно было не запнуться ногой о другую ногу — это могло привести к потере устойчивости.

Прикрываясь щитом от ударов врага, воин старался не перекрыть себе обзор краем щита, чтобы не потерять контроля за действиями противника. Правой рукой воин рубил, вкладывая в удары работу всего тела.

Рубящие удары мечом и топором наносились с большой амплитудой и огромной силой. Саги пестрят упоминанием отрубленных рук, ног, голов или разрубленных надвое тел. Нанося удары, воин старался не отводить щит слишком далеко вбок, чтобы не открыть противнику «незащищенное место».

При отражении удара используется плоскость щита и железный умбон. Археологи нередко находят умбоны щитов в жестоко изрубленном виде.

В поединке один на один едва ли не самым уязвимым местом воина оказывались ноги. Круглые щиты были достаточно легкими, чтобы обеспечивать возможность маневрировать ими, однако их диаметр не позволял закрыть все тело сразу. Боец должен был угадывать направление удара врага и либо опускать щит вниз, либо точным движением убирать под щит ногу, в которую направлялся удар. Сделать это достаточно быстро удавалось далеко не всегда. Вот как описывает бой одна из исландских саг:

«Кольскегг рванулся к Колю, ударил его мечом так, что перерубил ему ногу в бедре и спросил:

— Ну как, попал я?

Коль сказал:

— Я поплатился за то, что не закрылся щитом.

И он стоял некоторое время на другой ноге и смотрел на обрубок своей ноги. Тогда Кольскегг сказал:

— Нечего смотреть. Так оно и есть, ноги нет.

Тут Коль упал мертвым на землю».

Некоторые персонажи саг, лишившись ноги в бою, делали себе деревянные протезы. Один из уважаемых норвежских хевдингов даже носил прозвище Деревянная Нога. Ногу ему отрубили в большой морской битве при Хаврсфьорде, во время войны Харальда Прекрасноволосого за объединение страны.

Отметим, что каролингский меч с его небольшой рукоятью и массивным навершием не предназначен для фехтования и не позволяет воину проделывать сложных движений кистью. И, насколько мы знаем по источникам, бой с одним мечом для древнерусского и скандинавского воина был аномалией. В «Саге о Торстейне Битом» говорится о затруднении, в которое попали герои-поединщики, изрубив друг другу щиты…

Так что финальная сцена из знаменитого голливудского фильма «Викинги», в которой герои сражаются «меч в меч», совершенно лишена исторической основы.