Тим Скоренко - Учебник стихосложения [СИ]

Бывает и иначе. Порой получается не пошлость, а просто какое-нибудь прикольное слово, вызывающее смех. Например, у Иващенко и Васильева в песне «Пескарики» есть строки: «плывут у бережка реки…». Но при исполнении бережок и река сливаются, и сами авторы признались, что после концертов к ним частенько подходили люди и спрашивали, кто такие бережкарики. И даже записки присылают: «Спойте песню про бережкариков».

Другим примером может быть известная поп-композиция «Вены-реки» в исполнении Анастасии Стоцкой. К словам-то в поп-музыке прислушиваешься редко, они не слишком важны. Но всё же… Стоцкая сильно сливает слова в строке «Реки любовь от меня прочь умчали». Получается странный глагол «прочумчать». Что такое чумчать?

В общем, чтобы в ваших стихах не чумчали бережкарики, необходимо после написания несколько раз себе с выражением это прочитать. Или кому-нибудь другому. Чтобы понять, как это слушается. Ещё общая рекомендация: мнение ваших родственников и друзей о ваших стихах предвзято и не имеет никакой ценности. Правду вам скажет только малознакомый человек.

Теперь о стилистических ошибках. Наиболее часто встречается в поэзии так называемая амфиболия— двусмысленность; фраза или предложение, которое вследствие некорректного построения может быть понято неверно или двояко. «Как только с трибуны сошла доярка, на неё тут же залез председатель», «Дубровский убил медведя, и Троекуров приказал снять с него шкуру» . Старайтесь избегать подобных оборотов по понятной причине. Поэтическим примером амфиболии может служить следующее:

Возникает невольный вопрос: кто кого узрел?

Молодые поэты частенько допускают более грубую стилистическую ошибку — анаколуф. Это синтаксическая несогласованность членов предложения, допущенная автором по небрежности, либо задуманная как стилистический (часто — комический) приём. «Мне совестно, как честный офицер» (А. Грибоедов). Анаколуф может позволить себе применить как приём только очень грамотный человек в целях имитации неграмотности. Следите за падежами и родами в стихотворении. Отговорки, что это написано от души и иначе нельзя, — это бред сивой кобылы. Писать и говорить надо в первую очередь грамотно.

Нередко поэты неоправданно используют солецизмы— неправильные языковые обороты, тем не менее, не нарушающие смысла высказывания (например, «Сколько время?» — это неграмотно, хотя мы так частенько говорим). Солецизмы допустимы в поэзии только для создания какого-то стилистического эффекта, может быть, разговорной речи.

Ещё одной распространённой стилистической ошибкой является какология (да, смешное слово, но что поделаешь!). Какология — это неправильное сочетание слов в предложении («одержать успех» вместо «одержать победу» и т. п.). Не менее часто говорят «поднять тост». Запомните, прошу: поднять можно бокал, а тост можно только произнести!

Часто поэты перенасыщают свои стихи всяческими клише. Например, «золотая осень», «мама — самый родной человек». Это всё, конечно, верно, но настолько уже избито — до умопомрачения. Рифмы вроде «любовь — кровь», в общем-то, из той же серии. Призываю: ищите новые, не использованные до вас образы, новые темы, новые вариации старых тем. Ведь мир, по сути, бесконечен, бесконечно и количество образов. Приведу, как пример, красивые строки о женщине:

Каково, а? При банальной фразе «Бог есть» мы думаем совершенно о другом. А тут, обыкновенно, будто в качестве случайного примера: «ты, например, Бог».

Кстати, о Боге. Я вас искренне прошу: лучше не пишите на эту тему, тем более, если не уверены в своих силах. О Боге написано столько отвратительных стихов, сколько не написано даже о любви. И каждый бумагомаратель считает своим долгом написать о Боге. И в стихах их много нового и прекрасного, только вот новое не прекрасно, а прекрасное не ново. В качестве противопоставления можно привести блестящее и невероятно сильное стихотворение о Боге, пожалуй, самое сильное, что я встречал — «Давайте придумаем нового Бога» Дмитрия Растаева.

В стихотворении Растаева — не банальный пересказ Библии или своего отношения к религии. Тут — взгляд со стороны. Случайного прохожего. И потому — необычайно страшный и верный. Более подробно о поэзии с религиозным уклоном и её особенностях можно прочитать в этом учебнике в статье «Поэзия с религиозным уклоном».

Наконец, одной из наиболее распространённых ошибок является авторская глухота— явные стилистические и смысловые ошибки в художественном произведении, не замеченные автором. Причины этих ошибок объясняются по-разному: результат небрежности или неряшливости писателя, порой они возникают непроизвольно, когда увлечение главной задачей вытесняет из поля внимания отдельные детали. Вот несколько примеров:

у Лермонтова:

(грива растет только у льва и не на хребте, а на шее);

у Фета:

(из-под снега вырастает подснежник, а не ландыш, который появляется уже в разгар весны);

у Уткина:

(советские войска в гражданскую войну не «защищали», а штурмовали Перекоп).

Иначе говоря, если вы о чём-то пишете, постарайтесь как можно доскональнее разобраться в объекте ваших поэтических исследований и не допускайте подобных ляпов.

Однажды я вспомнил, что знаю английский язык. Я учил его в школе целых одиннадцать лет — имею ли я право его забыть? Нет, конечно. Но отсутствие практики превратило мой английский из языка в воспоминание. Нужно было как-то восстанавливать навыки. Конечно, первой попыткой стало чтение неадаптированной литературы на английском языке. Но что я запоминал из этого? Лезть в словарь за каждым незнакомым словом было лень, а слов таких встречалось множество. Но, как писал кто-то из классиков, существовал другой путь.

Задолго до вышеописанных событий ко мне в руки попала замечательная книга «Американская поэзия в русских переводах», Москва, «Радуга», 1983. О, какие там были стихи! Эдгар По, Генри Лонгфелло, Уистен Хью Оден, Уолт Уитмен, Эдвин Робинсон. А уж о переводах я просто молчу: Константин Бальмонт, Валерий Брюсов, Михаил Зенкевич, Корней Чуковский, Бунин, Анненский, Михайловский… И я сравнивал переводы с оригиналами, тем более, что в книге было приведено несколько вариантов каждого перевода.