Тим Скоренко - Учебник стихосложения [СИ]

…и так далее. В переводе Вильгельма Левика это стихотворение звучит так:

Левик достаточно сильно отклоняется от полного словарного соответствия оригиналу, зато великолепно передаёт настроение и, что крайне важно, полностью сохраняет ритм стихотворения Лонгфелло.

Иногда возникают сложности. Например, стихотворения, построенные на эффектах звукоподражания или комбинаторных конструкциях, практически никогда не удаётся перевести адекватно. Так, например, палиндромическая или анаграмматическая поэзия, по сути, непереводима. В 1969 году французский поэт-экспериментатор Жорж Перек написал своё величайшее произведение — роман «Утрата» («Исчезновение», «La Disparation»). В огромном произведении, написанном на французском языке, полностью отсутствует самая распространённая в нём буква — «е». Этим безумным приёмом Перек зашифровал в романе тот факт, что его родители погибли во время войны, отец — на фронте, а мать — в Освенциме. Таким образом, в его романе язык теряет самую дорогую свою букву, как он потерял самое дорогое для себя — родителей. Роман был аж дважды переведен на русский язык и издан в 2004 году, причём в одном из переводов, выполненном Валерием Кисловым, липограмматическая составляющая была полностью соблюдена, отсутствовала самая распространённая буква русского языка — «о» («Исчезание»). В качестве примера приведу более простой вариант — стихотворение всё того же Эдгара По «The Bells» («Колокола»).

Заканчивается стихотворение и вовсе игровой феерией:

Переводя это стихотворение, Бальмонт не смог передать элементы звукописи. Многократно повторяемые слова «bells», «time», «rolls», «tinkle» призваны вовлечь читателя в колокольный перезвон на разные голоса. А вот Валерий Брюсов в своём переводе всё же попытался сымитировать хотя бы настроение, которое хотел передать По:

Эффект звукописи Брюсов передаёт «звонким» словом «звон».

Впрочем, существуют и очень смелые опыты перевода комбинаторных стихотворений. Например, ниже следует перевод моновокализма «The Russo-Turkish War» К. Ч. Бомбо в переводе Ивана Чудасова. В этом стихотворении — как в английском, так и в русском — употребляется только одна гласная — «a».

При переводе белых стихов достаточно соблюдать размер. Отмечу одно: если в оригинале стихотворение — белое, не рифмуйте его. Это тоже будет нарушением авторского замысла. Верлибры переводить и того проще. По сути, можно пользоваться любыми словами и ничего не соблюдать. То есть переводить стихи точно так же, как переводят прозу. Единственно, что замечу: при переводе жёстких слоговых форм (например, хокку — трёхстишие, 5+7+5 слогов) количество слогов и в самом деле стоит сохранять.

Подведу итог: авторский размер и схему рифмовки при переводе соблюдать нужно обязательно.

За исключением комбинаторных произведений, в поэзии содержание главенствует над формой. Поэтому задача переводчика — передать не только и не столько форму, сколько настроение и содержание стихотворения-оригинала. Поэтому при переводе важно отталкиваться от исходного текста.

Существует несколько методов перевода. Чаще всего перевод осуществляется следующим образом: сначала переводчик при помощи словаря делает подстрочник стихотворения. Иногда словарь не требуется — при достаточном знании языка. Иногда подстрочник делает совершенно другой человек. Например, либретто к культовому мюзиклу «Собор Парижской богоматери» бард Юлий Ким писал по лежащему перед ним дословному подстрочнику, сделанному профессиональным переводчиком с французского. В общем, сначала делаете подстрочник, потом занимаетесь технической рифмовкой. Дело малоувлекательное, потому что напоминает написание стихов по заданному шаблону. Собственно, это оно родимое и есть. Тут есть замечательное правило: чем точнее ваш перевод, его лексика и построение фраз соответствует оригиналу, тем лучше. В прозаическом переводе это сделать достаточно легко, а вот в поэтическом, требующем соблюдения размера и рифмы — сложно. Тем не менее, не относитесь к переводу халатно. Перевод должен не только отражать то, что хотел сказать автор, но также быть совершенным с точки зрения языка стихотворением, которое можно прочесть, не зная, что это перевод, и восхититься.

А теперь я расскажу вам, как перевожу сам. С русского — на английский, будучи от природы носителем русского языка. Это сложнее, но гораздо увлекательнее, утверждаю я. Конечно, в моих англоязычных переводах много допущений, позволительных разве что в поэтических текстах, но эти допущения не столь страшны, как могли бы быть. Я стремлюсь к максимальной передаче мироощущения автора и к чёткому соответствию авторскому тексту.