Юлия Идлис - Осенило – написал

В этот момент я закрываю глаза и представляю себе заказчика, который получает по электронной почте поэпизодник, который я пишу «для себя».

Там написано буквально следующее. «Они идут по тоннелю и переходят границу. ДАЛЬШЕ СЛУЧАЕТСЯ ЧТО-ТО – МОЖЕТ, вход кто-то заварил (ИЛИ – ОНИ ВНУТРИ ЧТО-ТО ЗАДЕЛИ, АВТОМАТИЧЕСКАЯ ловушка). Вера узнает, она тут ИГРАЛА. Выход. (ТУТ ЖЕ ВЫПОЛЗ Диггер – СЛЕДЫ)».

Понимаете, в чем дело. Я пишу капслоком, когда мне надо выделить в тексте место, которое я не до конца придумала или в котором не уверена. Я вставляю в текст «МОЖЕТ» и «ИЛИ» – чтобы обозначить варианты развития сюжета, из которых позже надо будет выбрать один. А еще я иногда выделяю некоторые фразы или слова разными цветами – чтобы, опять же, видеть спорные, отредактированные или недодуманные места.

Беда в том, что заказчик всего этого обо мне не знает. Поэтому, получив от меня такой текст, он в лучшем случае вызовет мне психиатрическую «скорую» – просто из милосердия.

Разумеется, в таком виде заказчик от меня текст не получит. Вместо этого я потрачу от нескольких дней до недели на то, чтобы причесать этот мой «поэпизодник» и сделать из него стройный текст, понятный и интересный внешнему читателю. Но заказчик все равно не поверит, что это будет текст для него, а не «для себя».

Дело в том, что заказчик идеализирует сценариста. Он думает, что сценарист мыслит текстом, так же как пчела срет медом, а шелкопряд – шелковой нитью красивых оттенков. И если в процессе работы раздобыть окошко в мозг сценариста, то в нем легко можно увидеть, что работа идет (причем идет в нужном направлении), и успокоиться.

Ребята, сюрприз: сценарист мыслит так же, как и любой другой человек. То есть – не связным текстом и даже не картинками, а размытыми «образами», которые потом, с помощью сознательных усилий, преобразовываются в слова и предложения, если мы говорим и пишем, или в картинки, если мы рисуем и лепим. А сами эти «образы» невозможно вытащить из головы и передать другому в первозданном виде: телепатию, увы, еще не придумали.

Так что окошко в мозг сценариста, к сожалению, ничего вам не даст. Потому что внутри сценариста, как внутри той самой коровы, жуть и мрак. Если бы вы это увидели, вы бы сбежали тотчас, вопя и рыдая от ужаса и безысходности.

Сценарист и сам сбежал бы, если б мог. Но вместо это он будет несколько дней сидеть и причесывать этот мрак, чтобы вы смогли рассмотреть в нем некое подобие поэпизодника.

Всякий раз, когда я укладываюсь в прописанный в договоре дедлайн, заказчик страшно удивляется.

Обычно за пару дней до этого дедлайна мне звонит редактор и с тоской в голосе говорит: «Юля, продюсер N попросил меня вам позвонить. У нас в договоре записано, что [очередной этап работ] будет через два дня. Как у вас дела? Когда ждать текст?»

Я обычно говорю: «Текст будет через два дня, как мы и договаривались». – «Да ладно?!» – вскрикивает редактор с испуганным недоверием. Он не знает, как именно ко мне сейчас отнестись: как к наивному мечтателю? опасному идиоту? человеку, который просто всегда врет по телефону?

Через два дня он получает текст, как договаривались. Проблема в том, что он-то ждал хороший текст. А получает – своевременный.

В непростом деле установления дедлайнов у нас с заказчиком конфликт интересов, которые мы оба тщательно скрываем. Я всеми силами даю понять, что мне важно уложиться в сроки, но на самом деле хочу одного – написать хороший сценарий, потому что от этого зависит моя репутация. Заказчик всеми силами дает понять, что ему нужен хороший сценарий, но на самом деле хочет одного – получить сценарий в срок, потому что от этого зависит производство.

Дедлайн, который мы в итоге вписываем в договор, после всех обсуждений, споров, манипуляций и взаимных обвинений, – это компромисс между моим тайм-менеджментом и страхами заказчика. Страдают в итоге оба: я пишу не так хорошо, как могла бы, и заказчик спит не так спокойно, как хотел бы.

В следующий раз я вписываю в договор сроки побольше (все равно заказчик их порежет). А заказчик – сроки поменьше (все равно сценарист халтурит). Мы снова обсуждаем, спорим, манипулируем и обвиняем друг друга – и на выходе имеем еще менее жизнеспособный компромисс, в результате которого заказчик получает сценарий еще быстрее – и еще хуже.

Все повторяется, пока мы не доебываемся до мышей, – то есть пока сценарий, который получает заказчик, не превращается в слабо связанный со здравым смыслом набор сцен. Тогда заказчик идет к другому сценаристу, получше, жалуется, что проект сложный, и вот «один автор уже не справился». После чего, услышав от нового сценариста сроки, недоуменно поднимает брови: «Как же так? А вот Вася пишет по серии в неделю!» Хотя именно эти серии Васи заказчик и принес новому автору переписывать…

…Закон Российской Федерации пытается разорвать этот порочный круг юридически. В Гражданском кодексе РФ, который регулирует отношения между автором и заказчиком, есть статья 1289, пункт 2. Там написано: «В случае, когда срок исполнения договора авторского заказа наступил, автору… для завершения создания произведения предоставляется дополнительный льготный срок продолжительностью в одну четвертую часть срока, установленного для исполнения договора».

Что это значит в переводе на человеческий? Если вам вдруг не пишется (или пишется плохо), вы имеете полное право затянуть выполнение работы на четверть обговоренного с заказчиком срока.

Я еще не видела договора авторского заказа без строчки о том, что пункт 2 статьи 1289 ГК РФ «не применяется».

Заказчики думают, что, не применяя этот пункт, они экономят время. На самом деле они его разбазаривают – потому что написать хороший сценарий занимает меньше времени, чем написать плохой и переписать его потом еще несколько раз. Но эта мысль кажется здравой только в конце работы, когда ты со слезами, кровью и кишками выцарапал из пятого по счету автора нормальный сценарий, а в процессе перенес съемки с лета на зиму и заменил актеров, которые за это время забеременели или сломали ноги. А в начале работы мысль эта кажется контр-интуитивной – всем, кроме сценариста. Потому что только сценарист знает, какое феерическое говнище он может написать, когда ему не пишется.

Время, когда не пишется, нужно закладывать в дедлайн, чтобы не симулировать поломку ноутбука и срочный уход в запой, когда дедлайн прошел, а сценария так и нет.

Самый простой способ – сообщить заказчику, что ты не работаешь в праздники и выходные, и посчитать «неделю на серию» без учета этих дней. Получится как раз полторы-две недели на серию – это если ты все-таки будешь работать и в субботу, и в воскресенье, и в отпуске, и на дне рождения у бабушки.