Доротея Бранд - Стать писателем

Напишите одно предложение, используя слова с одним и тем же количеством слогов, существительное за существительным, прилагательное за прилагательным, глагол за глаголом, следя за тем, чтобы в словах ударения стояли на тех же местах, что и в образце. Выбрав автора, стиль которого дополняет ваш собственный, вы таким образом, можете многое узнать о формировании предложений и ритме прозы. Не нужно часто практиковать такое упражнение, но время от времени, делать его очень полезно. Вы станете осознавать вариации и тон в читаемых вами книгах и учиться на них.

Однажды, взяв на себя труд анализировать предложения, разбивая его на составные части и строя свои, подобные им, вы обнаружите, что некая часть вашего ума после этого станет обращать внимание на такие тонкости, которые раньше ускользали от вас.

Чтобы вы ни читали, обращайте внимание на новые слова, но прежде чем использовать их, убедитесь, что они гармонируют со словами вашего собственного словаря. Комбинации синонимов из вашего тезауруса, (мой старый профессор говорил, «яркие глаголы») менее полезны, чем использование нового, живого слова в ваших историях; хотя, обычный словарь синонимов — это хороший инструмент, если он используется так, как должно.

После всего этого, вернитесь к своим собственным работам и прочитайте их, посмотрев на написанное новым взглядом; читайте тексты так, как если бы они были уже готовы для отправки в типографию. Можно ли ещё внести в них какие-то изменения, которые превратят их в эффективную, интересную, энергичную прозу?

Гений наполняет все свои дни яркостью и интересом, точно такими же, что ощущает восприимчивый ребенок в расширяющемся вокруг него мире. Многие сохраняют это дар до подросткового возраста, но лишь некоторые из нас были столь удачливы, что смогли сберечь его в своей жизни. Большинство, даже в молодости, только периодически переживали такое состояние, а с годами моментов, когда взрослые видят, чувствуют и слышат, используя все свои ощущения, становится всё меньше и меньше.

Слишком многие из нас позволяют себе погрузиться в личные проблемы и слепо идут по жизни, направляя всё внимание на какие-то мелочи, не имеющие особого значения. Настоящий невротик может быть погружен в проблему, настолько глубоко похороненную в его сущности, что он даже не будет в состоянии рассказать вам, на что именно он смотрит, и признаком этого невроза является его неэффективность в реальном мире.

Даже самые нормальные из нас, в силу привычки, позволяют себе настолько изолироваться, что лишь немногие вещи могут прорваться через наши заботы. Это могут быть только действительно впечатляющие события, например, катастрофа, происходящая прямо у нас перед глазами или парад преградивший нам дорогу во время ленивой прогулки.

Такое положение вещей, бросает нам вызов, который мы должны принять.

Каждому известны писатели, у которых, кажется, есть только одна история. От книги к книге у персонажей могут меняться имена, их помещают в якобы разные ситуации, их путь может закончиться счастливо или трагически. Но, тем не менее, каждый раз, когда мы читаем новую книгу этого автора, нам кажется, что мы уже слышали всё это раньше. Каким бы ни было имя героини, мы можем быть уверены, что снежинки будут падать и таять на её ресницах, а на лесной тропинке ее волосы запутаются в ветвях.

Герой Д.Г. Лоренса, в моменты сильных эмоций, начнёт говорить на ланкастерском диалекте, героине Сторм Джеймсон, вероятно, удастся добиться успеха в рекламе и родом она будет из семьи судостроителей. Кэтлин Норрис опишет голубую миску на кухне залитой солнечным светом, по крайней мере, в книге через одну, и так далее, до бесконечности.

Искушение переработать материал, имеющий для нас эмоциональную ценность, настолько велик, что ему почти никогда не сопротивляются; и нет причин, по которым нужно это делать, если конечно переработка выполнена хорошо.

Но часто возникает подозрение, что эпизод используется бездумно, и если бы автор приложил чуть больше усилий, он мог бы создать похожие моменты, столь же действенные, эмоционально эффективные, и при этом гораздо менее заурядные. Истина заключается в том, что у всех нас есть тенденция помнить то, что мы видели под ясным теплым светом детства, и мы возвращаемся к этим воспоминаниям всякий раз, когда мы хотим оживить сцены в наших книгах. Но если мы продолжаем использовать одни и те же эпизоды и предметы снова и снова, мы теряем эффективность.

Вы можете полностью избавиться от своих забот, отказаться от того, чтобы днем и ночью укутывать себя в плащ забвения. Хотя научиться снова обращать свое внимание на то, что происходит снаружи после стольких лет погружения в свои проблемы, сложнее, чем можно подумать. Простого решения о том, что вы не будете рассеянными, вряд ли достаточно, хотя каждый писатель должен принять рекомендацию Генри Джеймса и произнести её как клятву: «Постарайся быть одним из тех, для кого ещё ничего не потеряно». [2] Из эссе «Искусство художественной литературы».

Чтобы достичь этого желаемого состояния, установите ежедневное время, когда вы, размышляя, возвращаете себе детскую «невинность восприятия». В течение получаса каждый день отправляйте себя обратно в состояние «широко открытых глаз» наполненных таким интересом, который был у вас в пятилетнем возрасте.

Несмотря на то, что вы будете чувствовать себя немного неловко по поводу того, что сейчас вы делаете что-то столь нарочито, хотя раньше это было для вас естественным и незаметным как дыхание, вы все равно обнаружите, что сможете за короткий срок набрать изобилие нового материала. Нельзя планировать использование полученного опыта сразу, так как, если вы не дождётесь того времени, когда бессознательный ум начнёт творить чудеса ассимиляции и приращения этого материала, вы получите только хрупкие и слабые мысли пригодные лишь для журналистики. Постарайтесь превратиться в незнакомца, гуляющего по известным вам улицам.

Вы знаете, как живо воспринимается незнакомый город или новая страна, когда вы впервые видите их. Огромные красные автобусы, курсирующие в Лондоне по «неправильной» стороне дороги, для всех американцев, впервые увидевших их, вскоре становятся привычными и они перестают обращать на них внимание точно также, как и на зеленые автобусы Нью-Йорка, или окна аптек, мимо которых они каждый день идут на работу. Тем не менее, окно аптеки, трамвай, везущий вас на работу, переполненное метро, могут выглядеть так же странно и незнакомо, как благословенный Ксанад, если вы отказываетесь воспринимать их как должное и обыденное.