А Галкин - Тюремное дело

В другой тюрьме осведомитель «Ш», ведя наблюдение за двумя перебежчиками из Польши, установил с ними дружеские отношения и узнал, что они до перехода в СССР побывали в Германии, Чехословакии, Румынии, Франции и других странах Европы.

Для перепроверки сообщения «Ш», к этим 2 перебежчикам был подведен второй осведомитель — «П», которому они рассказали примерно то же самое, что и «Ш». Однако ни одному из указанных осведомителей не удалось узнал, с заданиями какой именно разведки они прибыли на территорию СССР.

Тогда осведомитель «П», по заданию оперработника, постарался поссорить между собой перебежчиков. Во время ссоры один из них, угрожая, кричал другому: «Я тебе покажу, старый шпион». Этот момент был использован осведомителем, и последний, сблизившись с тем перебежчиком, который был назван «старым шпионом», узнал от него, что второй перебежчик одно время был связан с английской разведкой, а в последнее время работал для германской разведки. Оба шпиона были разоблачены.

Приведенные примеры показывают, что внутрикамерное осведомление нужно использовать возможно полнее. Там, где один осведомитель ничего не сможет сделать, нужно быстро принять меры к подысканию и вербовке второго осведомителя.

Если работу осведомителя затрудняет неподходящая обстановка или какой-либо заключенный, проводящий в камере «работу» по организации противодействия следствию и агитирующий за «молчание», то все эти препятствия нужно устранить, создав осведомителю условия для более успешной и интенсивной работы.

Как в тюрьмах для подследственных, так и в тюрьмах для осужденных каждый внутрикамерный осведомитель или агент должен одновременно с разработкой заключенных по специальным заданиям освещать также и вопросы обеспечения охраны, режима и изоляции в тюрьмах.

Как бы идеально не относился надзорсостав к несению своей службы, тем не менее он, обслуживая ряд камер, не всегда может предупредить те или иные действия заключенных по нарушению тюремного режима и по организации междукамерной связи и связи с волей. Кроме этого, есть ряд возможностей, используемых заключенными, которые совершенно недоступны наблюдению надзирателя (встреча однодельцев в автомашине для заключенных во время перевозок на допрос, связь между однодельцами через сокамерников, встречающихся в больнице и т. д.).

Поэтому, для более полного выявления всех форм и фактов нарушения изоляции, режима и охраны, должно быть в полной мере использовано все внутрикамерное осведомление. Через него следует выявлять попытки связи с волей, подготовки к побегу, случаи внутрикамерного бандитизма и пр.

В этой области осведомление также должно инструктироваться систематически и повседневно.

Одним из ответственных моментов в работе с осведомлением из числа заключенных является перепроверка агентурных материалов.

«Особое внимание должно уделяться перепроверке материалов, получаемых от осведомления по подследственным заключенным. Нужно постоянно иметь в виду, что озлобленные неразоружившиеся враги народа могут проникнуть в нашу сеть, дезинформировать нас в отношении разрабатываемых заключенных, оговаривать невиновных людей, находящихся на воле, стремясь продолжать этим борьбу с нами.

К перепроверке получаемых от осведомления (агентуры) данных поэтому нужно относиться со всей серьезностью.

С выявленными дезинформаторами и двурушниками надлежит немедленно прекращать связь, исключать их из сети и переводить в одиночку.

(Из инструкции, приложенной к приказу НКВД СССР № 00653 от 7 июня 1939 года)».

Двурушников и провокаторов надлежит привлекать к уголовной ответственности, дела на них передавать в Особое Совещание НКВД.

Изложенные выше указания в равной степени обязательны для оперработников, ведущих агентурную работу среди заключенных содержащихся в тюрьмах для осужденных.

Там, где нет перепроверки материалов, получаемых от внутрикамерного осведомления и где оперативный работник принимает всякое агентурное донесение на веру, без всякого критического анализа, там во многих случаях враги Попользуют это для дезинформации. Об этом говорят следующие факты: осведомитель «X», из числа осужденных, разрабатывая своего сокамерника «.Н», дал материалы о том что,якобы, «Н» рассказывал ему о группе своих соучастников, оставшихся неразоблаченными на воле и продолжающих антисоветскую деятельность на одном из участков железной дороги.

Когда же дело дошло до расследования, то «X» сознался в том, что все даваемые им многочисленные донесения о, якобы, неразоблаченных диверсантах от начала до конца являются вымыслом и клеветой на ни в чем неповинных людей.

Разумеется, можно было бы в самом начале разоблачить клеветнические вымыслы этого дезинформатора, если бы даваемые им на протяжении 7 месяцев материалы перепроверялись через другого осведомителя.

Другой осведомитель—«Б» обычно на второй день после перевода нового подследственного заключенного в его камеру давал обширные материалы о соучастниках этого заключенного, оставшихся, якобы, неразоблаченными.

После ввода в эту камеру второго осведомителя для перепроверки выяснилось, что «Б» всякого вновь прибывшего заключенного в камеру подробно расспрашивал о его знакомых, родственниках, их месте службы, производственной деятельности, адресах и т. д. На основе полученного таким образом «материала» он и фабриковал свои «агентурные донесения».

Проверка и перепроверка получаемых материалов должна проводиться непрерывно с первых же дней работы каждого осведомителя. В сообщениях осведомителей совепшенно недопустимы туманные, ничего не говорящие или двусмысленные фразы. Надо требовать, чтобы осведомитель ясно, четко и, самое главное, объективно излагал свои донесения, описывая только факты, имевшие место в действительности, и не засорял сообщение общими предположениями.

Критическое отношение оперработника к донесениям заставляет в свою очередь и осведомителя подходить критически к разговорам в камере и фиксировать наиболее нужное и ценное.

Перепроверка получаемых от осведомления агентурных материалов в условиях тюрьмы в основном должна вестись через других параллельных осведомителей, находящихся в тех же камерах, где находятся и первоисточники. В редких случаях разговор между двумя заключенными остается неуслышанным одним или двумя другими их сокамерниками. Поэтому, при наличии в камере двух осведомителей, можно установить, действительно ли заключенный «X» рассказывал осведомителю «А» о своей антисоветской деятельности и называл своих соучастников.

В практике работы часто бывает, что помимо осведомителя, сообщающего очень важные факты об антисоветской деятельности заключенного, другого осведомителя в камере нет. В этом случае необходимо подвести второго проверенного осведомителя путем перевода его в эту камеру или скомплектовать новую камеру (в зависимости от обстоятельств), куда поместить разрабатываемого заключенного-осведомителя, работающего над ним, и второго осведомителя для перепроверки. С целью законспирирования второго осведомителя можно еще ввести в эту камеру одного или двух заключенных.