Коллектив авторов - Полевое руководство для научных журналистов [сборник статей]

Самый крупный ледник Калифорнии находится на севере, на горе Шаста. Поиски в сети показали, что ледники этой горы изучал специалист из Калифорнийского университета в Санта-Круз.

Я связалась с ним, когда уже была готова сдавать материал редакторам. Он подтвердил, что действительно изучает ледники горы Шаста и что они растут. Сердце у меня екнуло. Я подумала, что новая информация сделает мою простую и понятную историю сложнее и запутаннее. В чем же было дело?

Мое предположение — что недавнее потепление влияет на ледники Калифорнии — оказалось верным. Теория ученого состояла в том, что потепление увеличивало количество осадков, т. е. снега, в окрестностях горы Шаста, отчего ее ледники и растут. Летние температуры поднялись не настолько сильно, как на юге, чтобы растопить ледник. Я закончила материал, который оказался чуть сложнее, чем я думала, и сдала его редактору.

Из этой истории нужно вынести два урока. Во-первых, в теме изменения климата опасайтесь всего, что кажется простым. Со всеми этими взаимозависимостями тема изменения климата полна контринтуитивных фактов. Второй урок — нужно «сделать дополнительный звонок». Было бы очень неловко написать текст под заголовком «Ледники Калифорнии тают», не упомянув, что самый крупный ледник штата вообще-то растет.

19 августа 2000 г. я открыла воскресный номер New York Times и увидела на первой полосе текст с громким лидом: «Северный полюс тает». В материале рассказывалось о двух ученых, которые в качестве лекторов на туристическом корабле отправились на Северный полюс и неожиданно обнаружили, что там нет льда. Водные просторы на месте льда подавались в тексте как нечто невиданное, нечто, чего не было в последние 50 миллионов лет, и как дополнительные свидетельства реальности глобального потепления.

Читая текст и рассматривая удивительные фотографии водяного Северного полюса, я (снова) расстроилась. Помню, как подумала: «Ну вот, конец света наступил, да еще и в моей теме, а я его пропустила».

Мне, разумеется, нужно было развить эту тему. Поэтому я позвонила нескольким гляциологам, которых, как это ни странно, довольно много на юге Калифорнии. Они сразу же сказали, что это не признак надвигающейся катастрофы. Морской лед — это достаточно тонкая ледяная пленка на поверхности океана, в котором бушуют мощные волны. Трещины во льду образуются постоянно и по всей Арктике, а их ширина может достигать нескольких километров.

То, что на Северном полюсе была открытая вода, — просто неудачное совпадение для туристов, которые заплатили тысячи долларов за путешествие и возможность постоять на вершине мира. New York Times опубликовала правку и уточненный материал, но уже после того, как Дэвид Леттерман предложил ей сменить слоган с «Все новости, достойные быть опубликованными» на «То, что мы узнали от парня, который говорит, что его друг об этом слышал».

Эта история не призвана обидеть Джона Ноубла Уилфорда, автора заметки и, на мой взгляд, прекрасного научного журналиста. Такой неприятный инцидент мог произойти с любым из нас.

Двое уважаемых ученых, бывших на борту того корабля, обеспокоенные проблемой изменения климата, рассказали эту историю газетчикам. Как показалось журналисту, они сообщили отличную эксклюзивную новость. Но это были биологи, а не специалисты по льду. Журналисту следовало позвонить гляциологу, прежде чем публиковать такую потенциально тревожную заметку. Хотя информация о капризах морского льда усложнила бы историю, он все равно первым опубликовал бы отличный текст, что на Северном полюсе нет льда — впечатляющий лид для корректного материала о том, как лед в Арктике отступает и становится тоньше. И смог бы избежать попадания в шоу Леттермана.

Люди, для которых вы пишете, не говоря уже о вашем редакторе, хотят узнать, что же все-таки будет с климатом. Действительно ли впереди ждут проблемы? Если уж самые мощные суперкомпьютеры не могут ответить на этот вопрос, у вас это тем более не получится. Ответ «не знаю» не очень удовлетворяет любопытство, но иногда приходится отвечать именно так.

Иногда вы можете использовать неопределенность как мотор для своего повествования, отыскав драматизм в том, на что ученые готовы пойти, чтобы ответить на вопросы окружающих.

В 2002 г. с разницей всего в несколько недель вышли два противоречащих друг другу научных доклада об Антарктике. В одном говорилось, что лед на континенте тает и истончается, а в другом — что он становится толще. Что же происходило на самом деле? Я могла бы игнорировать этот материал до тех пор, пока все не прояснится, или написать непонятный материал, противопоставив два исследования.

Оказалось, что авторы исследований работали в соседних кабинетах в Лаборатории реактивного движения. Я нашла потрясающую историю, как коллеги пришли к противоположным выводам, как трудно проводить измерения в Антарктике и что этот континент настолько велик, что нет ничего удивительного в том, что в разных его концах происходят разные вещи.

В случае с климатом, чтобы понять, что происходит с Землей и как будут развиваться события, очевидно, нужно больше исследований. Вы можете писать о последних открытиях в этой области, не давая всему понятного и красивого объяснения.

Когда мне показалось, что люди охладели к теме изменения климата, мы с редактором обсудили, как снова их заинтересовать. Мы вернулись к некоторым базовым вещам в журналистике: решили, что нужно писать о людях, на которых влияет климат, и о местах, где эти изменения наиболее заметны. Еще мы хотели найти ракурсы, которые удивили бы читателей.

Что касается людей, все было ясно: больше всего изменение климата влияет на инуитов. Так что я просто отправилась на север, в российскую и канадскую Арктику, чтобы узнать, как живут местные жители. Их истории были поразительны: морской лед исчезает, киты и тюлени уходят охотиться слишком далеко, а старейшины перестали ориентироваться в тундре, поскольку погода стала настолько непредсказуемой.

Северо-Западный проход тоже преподносил сюрпризы, по нескольку месяцев оставаясь открытым. Ожидая, пока замерзнет вода, белые медведи забредали в города.

Ледники, отступая, открывали артефакты возрастом 10 000 лет и даже человеческие тела. Истории были такими насыщенными и интересными и их было так много, что я не могла поверить своим глазам.

Мне очень повезло, что моя газета дает мне возможность так активно путешествовать. Но отличные истории о климате можно найти и недалеко от дома. Если рядом с вами вода, займитесь подъемом уровня Мирового океана. В центральной части страны вы можете писать о сельском хозяйстве. Пишите о добыче угля или производстве энергии, если эти отрасли важны для вашего региона. В каждом районе есть проблемы с водой и виды животных, которых может затронуть изменение климата.