Михаил Радуга - М99. Минимальный стандарт человека

Вдруг у вас за спиной раздается треск. Вздрогнув, вы поворачиваетесь и быстро понимаете, откуда идет эта вонь: перед вами ютится молчаливая толпа. Мутным взором они угрюмо пялятся в беспокойное пламя или тихо дремлют. Мужчины сплошь и рядом небритые и заросшие. Женщины опрятнее, но им далеко до парижских модниц. Все они одеты в потрепанные шкуры или кожаные накидки.

Рядом с вами кто-то икнул. А потом снова и снова. Повернувшись, вы догадываетесь, чей семейный портрет изучали ранее. Перед вами понуро икает глава семейства в бурой шкуре. Его сонные глаза слегка выпучены и слегка глупы, но зато острые скулы, обрамленные юным пушком, излучают уверенность и отвагу. Сидя на желтоватом бивне, в его смолистой шевелюре роется голубоглазая девушка с мелкими чертами лица. На руке у нее сверкает браслет из гладких камешков, а по мешковатому наряду вьется незатейливый узор. Хмурясь и пыхтя, словно решая задачу по тригонометрии, она время от времени что-то находит в его волосах и внимательно разглядывает. При этом она не забывает ткнуть своего мужчину в бок, едва он снова икнет.

Рядом с ними мирно посапывают под шкурами трое ребятишек, включая одного грудничка. Они настолько чумазые и лохматые, что с первого взгляда вряд ли можно с уверенностью сказать, кто из них девочка, а кто мальчик. Один из них, судя по всему старший отпрыск, похож на своего папашу – у него такие же скулы. А вот средненький такой же смуглый и круглолицый, как шаман, который закатывает глаза и что-то бормочет в глубине пещеры. Бобр, как в детстве прозвали мужчину в бурой шкуре за его любовь к сосновой смоле, лишь хихикал над своим любимцем за такое сходство с беззубым стариком. Однако Роса, его хрупкая подруга, даже за такую провинность пускала в ход бивень мамонта, который не выпускала из рук даже во сне. Ее так прозвали, потому что она обладала удивительной способностью внезапно появляться где угодно.

Очевидно, перед нами жители окрестностей грота Кро-Маньон. Многие заблуждаются, считая кроманьонцев некими предтечами современного человека, его отдаленными предками или даже обезьяноподобными животными. Это вовсе не так, потому что Бобр и Роса относятся к Homo sapiens , а на генетическом уровне едва ли отличаются от любого из нас 52 52 Caramelli, David & Milani, Lucio & Vai, Stefania & Alessandra, Modi & Pecchioli, Elena & Girardi, Matteo & Pilli, Elena & Lari, Martina & Lippi, Barbara & Ronchitelli, Annamaria & Mallegni, Francesco & Casoli, Antonella & Bertorelle, Giorgio & Barbujani, Guido. (2008). A 28,000 Years Old Cro-Magnon mtDNA Sequence Differs from All Potentially Contaminating Modern Sequences. PloS one . 3. . Они умели говорить и изготавливать орудия труда, они строили себе жилища. У них была своя культура. Да и жили они в общем-то совсем недавно. Хотя ранние общины соперничали с неандертальцами (порядка 30—40 тысяч лет назад), потомки Бобра и Росы не дожили до шумеров и египетских пирамид буквально пару тысяч лет 53 53 The Editors of Encyclopaedia Britannica. (2010). Cro-Magnon. In Encyclopaedia Britannica Online. . Причем после этого кроманьонцы никуда не исчезли: они лишь потеряли свое формальное наименование.

Жизнь обычного кроманьонца состояла из очень простых задач: съесть что-то и сделать так, чтобы кто-то не съел тебя. Поскольку не было пособий по безработице, стабильного оклада и онлайн-магазинов, приходилось все бытовые задачи решать самостоятельно. Мы легко можем догадаться, что эти вопросы отнимали у них значительное время. Охота на мамонта – это не то же самое, что добрести до холодильника или быстренько сбегать в тапочках за сосисками в магазин за углом. Растить сопливое потомство в дикой среде, кишащей хищниками, – это не то же самое, что отдать их несчастной бабушке или сплавить на весь день в детский садик.

Даже если было свободное время – а оно появилось благодаря освоению огня 54 54 James, Steven. (1989). Hominid Use of Fire in the Lower and Middle Pleistocene: A Review of the Evidence. Current Anthropology . 30. и ловле рыбы 55 55 Hu, Yaowu & Shang, Hong & Tong, Haowen & Nehlich, Olaf & Liu, Wu & Zhao, Chaohong & Yu, Jincheng & Wang, Changsui & Trinkaus, Erik & Richards, Michael. (2009). Stable isotope dietary analysis of the Tianyuan 1 early modern human. Proceedings of the National Academy of Sciences of the United States of America. 106. , – много ли было возможностей себя развлечь? Допустим, люди начали вышивать, вести беседы и задумываться о смысле жизни. А дальше что? В общем, досуг был так себе по меркам современного человека. Даже по телевидению тогда можно было мало что увидеть: отражение гримас в луже да танцы огненных языков в костре. Вместо Discovery Channel можно было ловить червей или надувать лягушек. Вместо социальных сетей можно было различать зверюшек в облаках или хихикать над храпящим шаманом. Вместо компьютерных игр можно было удирать от разъяренных кабанов или устраивать набеги на неудачников-неандертальцев.

В окружающем мире наш мозг всегда пытался найти что-то новое и интересное. Скорее всего, эта особенность была важным фактором выживания, а потому любая мелочь могла привести нас в восторг. Весело это было или скучно, но именно так жили наши предки многие тысячелетия. Это означает, что вся их жизнь, включая развитие тела и работу мозга, была заточена на окружающую реальность. Человек за это время полностью адаптировался к среде обитания.

Затем ситуация начала постепенно меняться. Однако драматических изменений с точки зрения досуга долгое время не происходило. Даже наши бабушки или прабабушки, когда были детьми и жили в деревнях, точно так же не знали, чем себя занять. В лучшем случае им приходилось ловить майских жуков, потому что вокруг основной части человечества по-прежнему была дикая среда.

А затем случилось нечто неожиданное. Буквально в течение нескольких лет повсюду засияли волшебные экраны с яркими картинками. Изображения с каждым годом становились все четче, а приборы – все меньше. В какой-то момент уже каждый мог найти у себя в кармане окно в любую часть света и доступ ко всем знаниям. Случилась информационная революция – важнейшее достижение цивилизации. В эпоху изобилия развлекательного контента мы и не заметили, как наше врожденное любопытство сыграло с нами злую шутку.

Доступ к безграничной информации – великолепная вещь. В этом, по сути, нет и не может быть ничего плохого. Проблема в другом: устройство нашего мозга осталось в предыдущей модификации, обновление еще не загружено. Он по-прежнему настроен на решение задач и не рассчитан на лавину ярких картинок. Случись такие изменения не внезапно, а на протяжении хотя бы нескольких тысячелетий, мы наверняка смогли бы адаптироваться к столь кардинальным изменениям. Вместо этого мы слишком успешно изменили мир вокруг себя, даже не задумываясь о том, что не готовы к нему.

В итоге мы – как те зажиревшие хищники, которые тупеют и сходят с ума даже в лучших зоопарках. С одной стороны, у вас достаточно еды, не надо никуда спешить и никто вам не угрожает. С другой стороны, все ваши ресурсы, подстроенные под условия выживания, не работают, а сознание утонуло в информационным мусоре. Это вызывает дисбаланс во всех системах, но больше всего отражается именно на сознании. Мозг вместо постоянной работы и генерации идей превратился в помойное ведро. Теперь каждый человек за день получает столько информации, сколько кроманьонцы получали за недели жизни. Уникальное сознание, задыхаясь от ненужного хлама из ярких экранов, оказалось в коварной ловушке и практически бездействует. Стоит ли в такой ситуации удивляться тем удручающим последствиям, на которые указывают перечисленные выше исследования?