Генри Мортон - Шотландские замки. От Эдинбурга до Инвернесса

Однако основное различие между двумя крупнейшими городами Шотландии заключается не только в противоречии культурной и финансовой традиций. Оно гнездится гораздо глубже. Ведь оба эти города по сути своей позеры. Эдинбург стремится казаться более изысканным, чем есть на самом деле. Глазго, в свою очередь, прикидывается более материальным, чем в реальности. Отсюда и легкая застенчивость Эдинбурга, и наигранная грубоватость Глазго. Принципиальная же разница между ними заключается в том, что Эдинбург насквозь шотландский город, в то время как Глазго — город-космополит. Они настолько разные, что всегда будут тайно восхищаться друг другом. И по этой причине Эдинбург всегда будет играть роль несомненной столицы Шотландии.

Глазго является наглядным примером величественной и вдохновляющей человеческой истории. Он служит своеобразным якорем реальности. Без Глазго Шотландия осталась бы отсталой страной, которая затерялась бы в своих поэтических воспоминаниях и своей безнадежной вражде со временем. Именно Глазго, обращенный лицом на запад — туда, где проходят новые торговые пути и откуда дуют прогрессивные ветры — возвысился после Англошотландской унии. Он призвал Хайленд и Лоуленд позабыть старые счеты и совместно принять участие в строительстве нового мира, развивающегося по законам промышленной революции. Начало этому миру было положено в воскресенье 1765 года, ранним весенним вечером, когда Джеймс Уатт прогуливался по Глазго-Грин, и в голове у него вертелись греховные, совсем не воскресные мысли. В тот день Уатт наконец-то нашел решение мучившей его задачи, а результатом стало создание универсальной паровой машины двойного действия. Это изобретение открыло новую эпоху в развитии человечества и породило новый мир — мир стали и железа, мир высоких труб и скоростей.

Оплывали и догорали старомодные свечи: их время безвозвратно ушло. А Глазго рос и развивался. Этот город, объединивший в своем лице Манчестер и Ливерпуль, стал памятником таланту и энергии шотландского народа.

А теперь давайте поговорим о еде.

В наш век всеобщей стандартизации города мира стали настолько похожими друг на друга, что скоро путешествия вообще потеряют всякий смысл. Какой прок уезжать из дома, если архитектура, одежда и даже еда — которая готовится в гигантских гостиничных синдикатах с их унифицированными ресторанами и однотипными гриль-барами — одинаковы по всему миру? Не знающие меня люди могут решить, что автор этих строк либо толстяк-обжора, либо эпикуреец. Хвала небесам, это не так! На самом деле я придаю небольшое значение еде как таковой, но для меня исключительно важна индивидуальность.

В одном из лучших (а, следовательно, и наиболее дорогих) ресторанов Глазго я обратился к официанту с просьбой принести мне хаггис. Юноша (по виду иностранец) был шокирован. Наверное, если бы я попросил доставить мне сэра Вальтера Скотта с вершины колонны, то и тогда состояние моих мозгов не вызвало бы у него столь явного сомнения. Официант наклонился и вперил в меня взгляд, в котором профессиональное подобострастие смешивалось с неподдельной жалостью.

— Вы сказали «хаггис», мсье? — переспросил он и пожал плечами с таким видом, будто за его столик уселся каннибал и потребовал любимую лопатку.

Я поднялся и молча покинул ресторан, чем искренне удивил (и боюсь, оскорбил) официанта.

Зато здесь я вновь повстречался с божественным супом под названием «шотландская похлебка». На сей раз я досконально выяснил, как его готовить, и теперь до конца своей жизни смогу баловать себя этим неземным яством. Более того, сейчас я намереваюсь раскрыть этот секрет перед читателями и тем самым сделать свадебный подарок всем юным невестам, которые, несомненно, заслуживают счастья. Ибо, по моему твердому убеждению, владение рецептом шотландской похлебки многократно повышает их шансы на долгую и счастливую семейную жизнь. Уж вы мне поверьте: если ваша избранница умеет готовить сей суп, значит, она умная и толковая женщина. Такое умение само по себе является гарантией тонкого вкуса и приличных кулинарных навыков: это неизменный комплимент ее здравому смыслу. Я сам почерпнул свои знания не из кулинарных книг (на мой взгляд, наиболее невразумительных образчиков литературы, с которыми не могут конкурировать даже учебники по металлургии, физике и математике). Нет, я просто отправился на кухню, надел фартук и, засучив рукава, приступил к делу. И вот как это делается.

Накануне вечером возьмите четверть фунта шотландской перловки и замочите на всю ночь. Сразу же оговорюсь: шотландская перловка вовсе не та микроскопически мелкая перловая крупа, которую обычно используют английские хозяйки. Это крупные зерна, в размоченном состоянии достигающие размера горошин. Итак, ваша перловка мокнет. Теперь возьмите четверть фунта сушеного гороха и поступите с ним аналогичным образом, то есть тоже залейте холодной водой. Если вы большой любитель гороха, можете добавить лишнюю пригоршню — вкус похлебки от этого не пострадает. Внимание! Кулинарные книги (которые я как добросовестный ученик, конечно же, изучил) советуют по возможности использовать свежий горох. Полный бред! Не давайте себя сбить с толку: только сушеный горох обеспечит успех вашему супу. Лично я, поскольку люблю горох жестковатым, избегаю замачивать его на всю ночь. Мне кажется, что слегка недоваренный горох придает блюду более интересный и богатый вкус! Впрочем, это мое мнение. Вы же, пару раз приготовив похлебку самостоятельно, сможете решить, насколько оно совпадает с вашим собственным.

И вот наступает утро следующего дня. Это великий день, ибо сегодня вам предстоит приготовить божественное блюдо. На кухне у вас стоят замоченные перловка и горох. Теперь возьмите полфунта баранины, и если кто-нибудь скажет вам, что сгодится любое другое мясо — тресните его по голове первой попавшейся под руку сковородой! Такое утверждение сродни ереси. Вам понадобится кусок баранины, который в Шотландии называют «грудинка», а у нас в Англии — «передняя часть туши». Поместите эти полфунта баранины в достаточно просторную кастрюлю и залейте холодной водой. Добавьте столовую ложку соли и доведите до кипения. Оставьте кипеть на тихом огне в течение часа.

А за это время сделайте следующее. Возьмите две, или нет, лучше даже три луковицы порея, две морковки, одну репу и один вилок молодой свежей капусты. Порубите морковь и репу мелкими кубиками, лук и капусту нарежьте соломкой и перемешайте все ингредиенты в миске. У вас получится живописный — красно-бело-зеленый — сырой салат.

По истечении часа, в течение которого баранина варилась на медленном огне, возьмите перловку и горох (те самые, которые вы замочили на ночь) и переложите в кастрюлю с бульоном. Туда же добавьте и свой овощной салат и помешайте все деревянной ложкой. Ну вот, считайте, полдела сделано.