Эдвард Торп - Человек на все рынки: из Лас-Вегаса на Уолл-стрит. Как я обыграл дилера и рынок

Проспав несколько часов, мы встретились за завтраком в ресторане нашей гостиницы. Усталый, с воспаленными глазами, я подкрепился яйцами бенедиктин с апельсиновым соком и огромным количеством черного кофе, после чего мы втроем направились к игорным столам. В нашем первом казино, расположенном за городом, я начал с мелких ставок, от 1 до 10 долларов, планируя увеличивать их по мере того, как я буду осваиваться с уровнем риска в игре. В конце концов я собирался дойти до ставок размером от 50 до 500 долларов. Хотя перед нашей поездкой я настоял на использовании банкролла всего 10 000 долларов, я знал, что Мэнни предпочитает ставить в десять раз больше – по 500 долларов в ситуациях с преимуществом игрока 1 % – и использовать банкролл 100 000 долларов. Однако я настаивал на разминке со ставками от 1 до 10 долларов. Я старательно объяснял Мэнни, что мне нужно дойти до крупных ставок в своем собственном темпе, но он не мог спокойно ждать, пока я до них доберусь. Он нервничал все больше и больше, и его бледное лицо приобрело в конце концов ярко-красный цвет, особенно резко контрастировавший с его седой шевелюрой. Впоследствии я узнал, что он обычно выигрывал или проигрывал в казино в США и на Кубе (до коммунистического переворота) десятки тысяч долларов.

Приблизительно за час игры я выиграл несколько долларов, но потом заведение закрылось – была Страстная пятница. Мы вернулись в центр Рино и выбрали там казино с очень благоприятными правилами игры. Колоду в нем раздавали до последней карты, а игроку разрешалось удваивать ставку при любой руке и разделять любые пары. Когда первая карта дилера, которая всегда сдается в открытую, – туз, в некоторых казино, в том числе и в этом, игрок имеет право «взять страховку» на тот случай, если вторая карта дилера окажется десяткой или «картинкой» (что дает дилеру «натуральный блэкджек» – 21 очко на двух картах). При этом игрок делает дополнительную ставку, равную половине исходной. Если у дилера действительно оказывается блэкджек, игрок получает по страховочной ставке удвоенную выплату.

После обильного ужина и некоторого отдыха я продолжил игру: по пятнадцать – двадцать минут кряду с перерывами в несколько минут. Когда я возобновлял игру, я всегда выбирал стол, за которым было меньше всего игроков. Я играл медленно, то и дело задумываясь и внимательно рассматривая бывшие в игре карты. Работники казино считали, что я играю по одной из многочисленных ошибочных систем, которые предлагают схемы изменения размеров ставок, чтобы попытаться как-то компенсировать преимущество заведения. Подобных систем существует бесконечное множество. Ни одна из них не работает. Казино рады таким игрокам, встречающимся весьма часто, до тех пор, пока они проигрывают. Что бы я ни делал, варьируя свои ставки в диапазоне от 1 до 10 долларов, я постепенно проигрывал все больше и больше, пока мой проигрыш не дошел до 100 долларов. К этому моменту прошло уже восемь часов, в течение которых Мэнни поочередно испытывал беспокойство, отвращение, возбуждение и наконец почти утратил веру в меня, свое секретное оружие.

Было три часа утра, и за последние два часа в зале почти не осталось игроков. Мне наконец удалось найти стол, за которым не было никого, кроме меня. Новый дилер вела себя недружелюбно, да и я уже чувствовал усталость и раздражение. Мы с нею обменялись несколькими резкими репликами, и она начала сдавать так быстро, как только могла. Я был раздосадован и, считая, что я уже накопил достаточно опыта, чтобы увеличить ставки, перешел в диапазон от 2 до 20 долларов. По случайному совпадению состав колоды стал более благоприятным, и я выиграл следующие несколько розыгрышей, вернул свой проигрыш и даже несколько вышел вперед. Поскольку я был совершенно изможден, я вышел из игры и пошел спать. Было пять часов утра, но дело было даже не в этом. В казино нет часов и, как правило, нет окон, так что игроки не замечают смены дня и ночи. Может быть, лучшим временным ориентиром в безотрадном суточном цикле этого оторванного от реальности мира служат массовые перемещения посетителей, число которых возрастает и спадает подобно морским приливам и отливам.

Я проснулся около полудня, все еще чувствуя усталость, и позвонил Вивиан. В соответствии с нашим кодом я спросил Эдварда А. Торпа, что означало «все в порядке, мы в выигрыше, но не больше тысячи долларов». То облегчение, которое прозвучало в голосе моей жены, когда она сказала оператору, что мистер Торп не может подойти к телефону, придало мне сил.

После завтрака мы с Мэнни снова вернулись в то же загородное казино. Теперь я ставил от 10 до 100 долларов и за несколько минут выиграл две или три сотни. Тут мой эмоциональный спонсор решил, что он тоже хочет вступить в игру, причем я должен был считать за нас обоих. За следующие два часа мы набрали 650 долларов выигрыша, и заведение начало постоянно тасовать колоду: вся колода перетасовывалась после каждых нескольких туров игры. Поскольку благоприятные ситуации чаще возникают ближе к концу колоды, такая ранняя перетасовка значительно уменьшала уровень наших выигрышей. Мы решили пойти в другое место.

Моя игра становилась все более быстрой и уверенной, и через непродолжительное время по скорости сравнялась с игрой дилеров. Кроме того, мне становилось все легче увеличивать ставки. В следующем заведении, в которое мы зашли, я ставил от 25 до 250 долларов, а через час игры перешел в диапазон от 50 до 500. По моим расчетам, таковы были максимальные ставки, которые можно было безопасно использовать при банкролле 10 000 долларов. Такой образ действий – играть только на том уровне, на котором я не ощущал беспокойства, и не переходить к более крупным ставкам, пока я не буду к этому готов, – давал мне возможность спокойно и точно применять мою систему. Этот урок, полученный за столами для блэкджека, оказался неоценимо полезным и в дальнейшем, когда я стал заниматься инвестициями и размеры ставок становились все больше и больше.

Эдди Хенд прилетел в субботу вечером, и мы втроем отправились в знаменитый Harold’s Club в центре Рино.

Его владелец, Гарольд Смит-старший, начинал в 1930-х годах с почти разорившегося клуба для игры в бинго, который он сумел превратить в самое знаменитое казино Соединенных Штатов. Помимо установки на американских шоссе двух с половиной тысяч рекламных плакатов и славы, которую обеспечивало особенно высококлассное обслуживание отправлявшихся на войну военнослужащих, именно в заведении Смита впервые появились женщины-дилеры, круглосуточный режим работы и система обслуживания клиентов, ориентированная на обычных игроков [66] Schwartz David G. Roll the Bones. N. Y.: Gotham Books, 2006. (прим. автора) . Эта стратегия оказалась чрезвычайно прибыльной, причем клуб Смита также привлекал и крупных игроков. Еще двадцатью годами раньше, когда наша семья ехала из Чикаго в Калифорнию – мне было тогда десять лет, – меня заинтриговали стоявшие вдоль дороги щиты с объявлением: «HAROLD’S CLUB В РИНО – ИЛИ ПРОИГРЫШ!» И вот я наконец добрался до него.